Мы продолжаем повествование Вадима Горелика. Начало: часть 1, часть 2.

Основоположники одесской ветви.

Колонизация  Новороссии для Екатерины II была одной из целей «полезного применения» польско-литовского еврейства, доставшегося российской короне вследствие трёхэтапного раздела Польши (1772, 1793 и 1795) Россией, Австрией и Пруссией и скученного на бывших польских землях. При этом Указом Екатерины II в 1791 г. было закреплено также право евреев жить в Новороссии в составе купеческого и мещанского сословий.

Одним их таких еврейских колонистов был мой прадед, мещанин села Белозёрка Кременецкого уезда Волынской губернии Вольф - Аарон Шмулев Вайсблех, фамилия которого указывает на его  немецкое происхождение. Мой прадед происходил, видимо, из жестянщиков (Вайс – белый, блех – жесть).

Уже будучи в солидном возрасте (34 г.), он женился на на одесской мещанке девице Фейге Симховой Бадер, тоже не первой свежести (33 г.). Брак был заключён 18 мая 1890 г.по всем канонам еврейской религии, о чём свидетельствует запись  в раввинатской книге г. Одессы.

Мои одесские предки: прадед Вольф-Арон Вайсблех  (1856 - ) и прабабушка Фейга Симховна  Вайсблех (1860- 24.05.1933).

Вольф обладал буйным нравом, был весьма состоятелен и большой любитель женского пола. Дед Соломон рассказывал мне, что Вольф, будучи в загуле, катал девок на санях по Дерибасовской.

Хранительницей семейного очага была моя прабабушка Фейга.  Она прожила долгую жизнь и скончалась в Одессе 24 мая 1933 г. на 74 г. жизни. Похоронена на старом еврейском кладбище между 4 станцией Большого Фонтана и  4 станцией Люстдорфской дороги. Кладбище было полностью разрушено во время войны и могила  прабабушки сохранилась только на прилагаемом фото.

Видимо, в качестве кары за грехи его тяжкие послал еврейский Б-г Вольфу Вайсблеху (в отличие от Ицка Горелика) трёх дочерей – сущее наказание для правоверного еврея, ибо их всех нужно было снабдить соответствующим приданным и выдать удачно замуж.

Вот один из многочисленных анекдотов на эту тему.

Ешибошер (ученик религиозного училища  - ешибота) спрашивает у раввина:

- Ребе,что бы Вы больше хотели  иметь – пять тысяч рублей или пять дочерей?

- Конечно, пять дочерей, -отвечает ребе.

- Почему?

- Потому , что сейчас у меня их восемь.

С небольшим перерывом Фейга родила Вольфу Рухель – Лею - мою бабушку (1891 г.), Хаю – Циву (1893) и Матю (1898 г.).

Вольф дал им двойные имена, т.к. по еврейским поверьям двойное имя гарантировало его владельцу двойную порцию еврейского счастья, ибо еврейский Б-г, будучи строгим и справедливым, даровал свою благодать всем одинаково: одно имя – одна порция счастья.

Несмотря на двойные имена дочери Вольфа Вайсблеха большого счастья в жизни не поимели. То-ли Б-г поскупился, то-ли ( вероятнее всего) революция помешала.

.Но замуж вышли все. Хая – Цива (в миру – Клара) – за Макса Орнеса, моя бабушка Рухель – Лея (в миру Роза)  7 августа 1911 г. в возрасте 20 лет – за моего деда, 31-летнего ужвентского мещанина Шулима (Соломона) Гутмановича Ганцера, а Матя (в миру Матильда) – за одесского фоторепортёра Израиля (Семёна) Тартаковского.  Думаю, что здесь сыграли роль не только приданное Вольфа, но и природная красота сестёр Вайсблех.

Мои одесские дедушка и бабушка.

Дед Соломон родился 2 мая 1879 г., видимо, в Одессе. Как он стал ужвентским мещанином и что сие означает, мне точно узнать не удалось.

Но могу предположить, что родом семья деда была из Литвы, где в  в то время существовала Ужвентская волость, а поскольку сословная принадлежность передавалась в России по наследству, то и родившийся в Одессе сын ужвентского мещанина Гутмана Ганцера также стал ужвентским мещанином Шулимом (Соломоном) Ганцером.

Бабушка Рухель-Лея и дед Шулим (Соломон) Ганцер перед свадьбой

Фамилия Ганцер имеет несколько значений. По одной версии она происходит от идишского слова «танцы», по другой – от польского слова «созвездие рака».  В современной Германии эта фамилия встречается достаточно часто. Я нашёл в Интернете несколько известных людей с этой фамилией, среди них даже один депутат Бундестага.

Мальчиком дед пел в синагогальном хоре и в этом качестве пел в 1887 г. на торжественном открытии вновь построенного знаменитого Одесского оперного театра.

Соломон до революции служил коммивояжёром в ювелирной фирме Биска, знал толк в украшениях и объездил по делам службы почти весь мир.

Когда я, уже работая на заводе, приезжал летом в Одессу на дачу, дед доверительно рассказывал мне о далёких странах, где он побывал, и (когда бабушки рядом не было) об особенностях  и достоинствах  девушек многих стран. Хотя дед всю свою жизнь (за исключением эвакуации  в Свердловскую обл. в 1941-1944 г.г.) прожил в Одессе, как говорят, у самого синего моря, в самом море он ни разу не купался, на пляж не ходил и плавать не умел.

На моей памяти дед подрабатывал сторожем, а в свободные дни сидел в горсаду, одетый в парусиновый костюм и соломенную шляпу, и обсуждал вместе с другими «пикейными жилетами» международное положение.

Когда я прилетал в Одессу в отпуск, то шёл не на Баранова 30, где возле нового рынка в одной комнате коммунальной квартиры жили Роза и Соломон, а прямо  на Дерибасовскую, в горсад.

Затем дед обязательно вёл меня в кафе Фанкони на Ришельевскую, угощал мороженным за свой счёт и расспрашивал о мои делах.

Дед Соломон сыграл решающую роль в наших с моей женой Тамарой отношениях. Когда мы с Тамарой прилетели из Москвы, где мы учились в аспирантуре, уже влюблённые, но ещё не расписанные, дед Соломон сказал мне: « Вадик, я знаю толк в женщинах. Эта девочка – то , что всем нам нужно». И оказался прав.

Бабушка Роза и дед Соломон были диаметрально противоположными по натуре людьми Бабушка пошла характером в моего прадеда Вольфа: категоричная, деспотичная, властная. Дед же, напротив, был мягок, интеллигентен, с большим чувством юмора, он  на  70-летии с гордостью говорил всем, что, наконец, получил бессрочный пропуск в женскую баню. Несмотря на столь противоположные характеры, жили они достаточно дружно, во многом благодаря такту и мудрости деда.

В 1912 г. бабушка Роза родила по семейной традиции дочь - будущую мою маму, или, как её называли в последние годы с лёгкой руки моего сына Евгения, бабулу, о чём в метрической тетради о родившихся евреях г. Одессы за 1912 г. под N 1340 женской графы помощник одесского городского раввина записал акт следующего содержания: «Тысяча девятьсот двенадцатого года октября восемнадцатого дня. У ужвентскаго мещанина Шулима Гутмановича Ганцера и жены его Рухель – Леи родилась четырнадцатаго октября дочь, нареченная именем Генриетта».

После революции, когда  Швондеры и Шариковы всё поделили поровну, семья лишилась всего своего имущества, и о своём прошлом старались не говорить, помня о стандартном вопросе, имевшимся тогда во всех анкетах: «Кем вы были до 1917 г.?»

Судьба человека : расстрел, лагерь, ссылка, поражение в правах, запрет на профессию - напрямую зависела от ответа на этот вопрос. Поэтому данные, которые я привожу, очень отрывочны.

Роза и Соломон много горя и страданий вынесли на своих слабых плечах: первая мировая война, революция, гражданская война,  разруха, конфискация имущества, бедность, страх перед  революционным «правосудием», вторая мировая война, эвакуация, теплушки, жизнь в церкви, карточки, и, конечно, вездесущий антисемитизм.

Но выстояли, сохранили человеческое достоинство, вырастили дочь и внука, т.е. меня и дали продолжение нашего рода, начатого буйным Вольфом Вайсблехом.

Бабушка умерла 13 апреля 1957 г. от инфаркта, похоронена на интернациональном кладбище в Одессе, недалеко от знаменитой французской революционерки Жанны Лябурб.

Дед Соломон, не болел, угас во сне от старости, заснул днём 22 апреля 1964 г. и не проснулся. Похоронен на одесском еврейском кладбище на Слободке вместе с семьёй Тартаковских.

Вадим Горелик