ТАМАРА НАТАНОВНА
Синагога — не единственное место, где члены общины находили кров и утешение в течение последних полутора лет. Прямо по диагонали, через дорогу расположен Еврейский культурный центр, белоснежный и не слишком большой, по донецким меркам, дом. Тамара Натановна Цейтлина постоянно чему‑то улыбается, пока мы разговариваем. Улыбка не сходит с ее лица и тогда, когда касаемся тем не слишком веселых.
 
— Культурная жизнь, к сожалению, в упадке. У нас большой и интересный центр, приходят смотреть из разных стран, подобное мало где найдешь. Уделено внимание всей семье: каждый — от новорожденного до бабушек — может в чем‑то поучаствовать. Это и школа раннего развития, и библиотека, и клубы по интересам, шикарный спортивный зал, молодежное общество «Старс». Много внимания уделяется подросткам 13–15 лет.
В тяжелый период, когда в этом здании невозможно было гарантировать людям безопасность, вся наша богатая культурная жизнь ушла. Сейчас потихоньку возрождаем. Конечно, праздники все отмечаются. Очень радостно, что на Песах и сейчас, на Рош а‑Шана, приходило много людей, в том числе молодежи. Наш зал вмещает 200 человек. И на фоне тех событий, которые происходили, люди шли сюда не только помолиться, но и встретиться друг с другом.

— А как количество гостей отличалось от предвоенного времени?
 
— До войны праздничную трапезу мы накрывали на 200 человек и в кафе еще на 120, в синагоге тоже были люди. Сегодня остался только наш зал, но, учитывая количество уехавших, это очень хорошо. Для сравнения могу сказать, что в прошлом году — когда был пик боевых действий — приходило до 100 человек. Двести сегодня — уже радует. Очень надеемся, что, когда наступит мир, мы сможем развивать культурную жизнь. С религиозной и без того все хорошо.
 
babicki4В здании стоит какая‑то гулкая тишина, нет ни души. Несмотря на то что обстрелы прекратились, тревога продолжает удерживать жителей города в своих объятиях. Поэтому то, что Еврейский культурный центр, как и многие другие здания города, стерильно пуст, не кажется удивительным. Жизнь покидала Донецк в течение многих месяцев прямо на глазах: пустели улицы, дороги, закрывались магазины, офисы, вымирали целые кварталы. Сейчас она возвращается — но не так стремительно, как уходила. Тамара Натановна никуда не уезжала.
 
— Пришлось пережить многое. Когда все начиналось, было непонятно, что происходит. Мы были не готовы к этому. Но вместе с тем я не паникер, и очень важно, что люди к нам приходили не только за помощью, но и пообщаться. Приходит человек с каким‑то конкретным вопросом, но я чувствую: ему просто надо поговорить. Где‑то шуткой, где‑то какой‑то историей пытаюсь его поддержать, потому что понимаю: время очень трудное, многие остались без работы, без крыши над головой. Надо стараться делать все возможное, чтобы людям не было так тяжко и больно.
 
— Не планировали уезжать?
 
— У меня даже мысли не было. Когда началась паника, люди испытывали огромный страх за свою жизнь и за жизнь детей и стали выезжать. Мы с мужем тоже задали друг другу вопрос: «Может, поедем?» — но приняли решение остаться: у меня есть потребность помогать людям. Когда ко мне приходят со слезами, а уходят с улыбкой, для меня этого достаточно. Основное — это внутренний настрой. Во мне есть солнце. Да, больно, да, все приходится пропускать через себя, но здесь очень много тех, кто нуждается в ласке и ободрении.
 
Наконец мы добираемся и до темы раскола. «Не хотите отвечать, не отвечайте», — говорю я Тамаре Натановне. Но нет, она начинает говорить, с трудом подбирая слова.
 
— Я не скажу, что община разделилась. Наоборот. Основная часть общины, которая сейчас во главе с раввином находится в Киеве, делает такое большое дело, без которого здесь нельзя было бы жить. На самом деле, если бы раввин был здесь, все сложилось бы намного хуже. А находясь в Киеве, раввин — не скажу, какой силой, это, наверное, дар Б‑жий — сделал все, чтобы помочь оставшимся в Донецке. Это благотворительность, продуктовые наборы, поддержка тех, кто остался без крова, помощь в лечении. Отсюда, из Донецка, организовать все это было бы невозможно.
Сказать, что разделились, нельзя. Мы все время на связи — обо всем, что происходит, они узнают сразу. Мы вместе обсуждаем мероприятия. У нас в любом случае есть раввин. Я вообще не знаю, как ему удается отправлять сюда помощь при всех существующих непреодолимых препятствиях! Только с огромной, всей душой, просьбой к Б‑гу можно выдержать такую ношу!
Вопросы бывают разные, я по возможности стараюсь людям объяснять, что приветствую то, что раввин в Киеве…
 
Тамара Натановна продолжает улыбаться. Может быть, чуть менее уверенно. Или мне так кажется…

Андрей Бабицкий