Приветствую Вас, Гость
Меню сайта
Форма входа
Календарь
«  Июль 2012  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031
Архив записей
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » 2012 » Июль » 19 » Илья Стебун
09:35
Илья Стебун
Публикуется впервые
Подобно тому, как в середине тридцатых годов Сталино становился культурным центром, в середине 60-х Донецк начал превращаться в научный центр: начал свою работу Университет, открывались научные институты.
Своих кадров катастрофически не хватало. В Донецк были приглашены ученые, которые в дальнейшем связали свою судьбу с нашим городом, в том числе: филологи Илья Стебун и Михаил Гиршман, математик Илья Гихман и многие другие.
Сегодня мы расскажем об Илье Стебуне.
Стебун Илья Исаакович родился 21.I.1911г. в местечке г. Городня Черниговской области в семье учителя математики Исаака Кацнельсона.               
В 1930 году окончил Черниговский институт народного образования, факультет языка и литературы. Позднее учился в аспирантуре Харьковского университета  (с 1932), а затем Киевского государственного университета (1934-1935).
Параллельно с учебой в аспирантуре работал в Черниговском институте народного образования на  факультете языка и литературы и Черниговском техникуме культуры (1930-1932).
С 1936 года И. Стебун преподавал в Киевском государственном университете; в 1939 году занял должность заведующего кафедрой украинской литературы.
В это же  время он занимается научной деятельностью, печатается в журналах «Літературна критика» (1938-1940) и «Радянська література» (1940-1941).
В 1938 году Илья Исаакович защитил кандидатскую диссертацию на тему "Творчий шлях Коцюбинського".
И. Стебун рассказывает:
"Я был первым кандидатом филологических наук на Украине. Так и было написано в «Литературной Украине»: «Стебун – перший кандидат». А моим руководителем был первый доктор филологических наук на Украине – академик Александр Иванович Белецкий. Защищался в Киевском университете. Это было в 1938 году, в июне".
С первых дней войны И. Стебун работает военным корреспондентом, а с 1943 - редактором.
В 1944 году жизнь Ильи Исааковича делает крутой поворот: благодаря знанию польского языка, его призывают в Войско Польское, где он со временем занял  должность командира полка, а затем заместителя командира дивизии.
Вот что вспоминает об этом времени сам И.Стебун:
"Шутка судьбы, вполне филологическая: в 1941 году вместо того, чтобы стать членом-корреспондентом,  стал военным корреспондентом.
А в 1944-м, когда польская армия Андерса ушла в Иран, судьба вновь решила пошутить…
Идет освобождение Украины, уже подходим к Польше – и нет польской армии. Стали срочно создавать польскую армию, называлась она ПОП. Брали всех, кто знает польский язык. И меня тоже. Польский я знал хорошо, и когда заполнял военную анкету, написал: знаю русский, украинский, немецкий, польский.
Вызвали в Москву, из газеты фронтовой, в совсем другой отдел. Говорят:
- Ну, хватит вам журналистикой заниматься.
А у меня специальность в военном билете (я закончил аэроклуб харьковский) – штурман бомбардировочной авиации. Я им:
- Так когда это было!
- Не важно. Даем полтора месяца подготовки.
Муштровали… Поручик (который муштровал) мне говорит:
- Вы хоть и с высшим образованием, но вы ж тупой человек!
Штурман – это ж надо расчеты делать, а я, действительно, довольно тупой был в этом смысле…
Короче, стал я штурманом. Назначили сначала командиром полка (3-я Польская дивизия в составе 6-й Воздушной армии), а потом, через какие-то полтора месяца, стал заместителем командира дивизии.
Я трижды погибал. Мои товарищи погибали. Я трижды горел в самолете. И трижды катапультировался затяжным прыжком. До войны я имел 36 прыжков с парашютом, из них 22 – затяжным. А знаете, что такое затяжной прыжок? Я дергаю кольцо только тогда, когда определяю, что остается 250-300 метров до земли. А некоторые рефлекторно сразу дергают – и их подстреливают.
У меня есть одна фотография, называется: «Через пять минут после смерти». Когда я спустился и остался живой. Это было в районе Бреслава (сейчас Вроцлав).
Я вернулся из Польши в декабре 45-го года. Лучше б я там остался… Мне предлагали остаться. Мой товарищ – заместитель – остался, стал генерал-лейтенантом, начальником Академии. И я бы мог. Кто ж знал, что со мной потом случится… ".
 
После войны И. Стебун работает заведующим отделом советской литературы Института украинской литературы им. Т.Г.Шевченко АН УССР(1945-1949).
Однако, тучи сгущались.
Из отчета о II пленуме правления Союза советских писателей Украины («Літературна газета», 10 марта 1949 г.):
«Советские писатели шаг за шагом разоблачали антипатриотическую деятельность и подлые, двурушнические методы группы безродных космополитов и их подголосков И. Стебуна (Кацнельсона), Э. Адельгейма, Л. Санова (Смульсона), А. Гозенпуда, Э. Старинкевича, А. Кацнельсона, Я. Гордона и некоторых других, которые тесно были связаны с антипатриотической группой безродных космополитов – Юзовского, Альтмана, Борщаговского, Холодова, Бояджиева. Все эти рабы растленной культуры буржуазного Запада в действительности были непримиримыми врагами советского искусства и культуры, бешено травили все новое, советское, бесстыдно оплевывали великие традиции нашей литературы, нашего искусства…»
И снова воспоминания Ильи Стебуна:
"А в 49-м началась кампания по борьбе с космополитизмом. На Украине я был главным – с расшифровкой в скобках моей фамилии, чтобы было ясно, что жидовская морда…
Это было ужасно.
Из Института литературы меня убрали. Со всех работ – сняли. (Я читал еще в Партийной школе.) Из партии исключили. Три месяца ничего не мог делать. Хотел устроиться шофером (у меня права водительские – II класс)…
Пытались лишить меня степени – но не лишили. Из Союза писателей не исключили – Москва не утвердила. А здесь, на Украине, все могло быть. Страшные вещи.
Меня спасло, что, когда меня выслали, при Хрущеве, он ко мне неплохо относился. И он, хоть и санкционировал кампанию, дал команду, чтобы меня допустили к преподаванию. Предложили три места: Кривой Рог, Сталино и Запорожье. В Запорожье работал деканом мой ученик, Тараненко. Решил ехать туда – все же близкий человек.
На первой лекции присутствовали декан и проректор. И в конце они вдруг зааплодировали. Я им сказал:
- Я ж не артист, что вы делаете… Если вы хотите мне добра, не делайте этого. Вы же знаете…
Со студентами отношения были прекрасные: они же учились по моим книжкам… "
 
После Запорожья Илья Исаакович несколько лет  до 1965 года работал в Житомирском пединституте.
Когда в Донецке начинали организовывать университет, Илью Стебуна вызвали в ЦК и предложили поехать в наш город.
И.И. Стебун рассказывает:
"Вызывают меня в ЦК, и Юрий Юрьевич Кондуфор, который тогда был завотделом науки, говорит, что в Донецке организуется университет и у меня есть возможность туда поехать (квартира и прочее). Я говорю:
- Я согласен поехать при одном условии: если в университете будет организована кафедра, какую я вам скажу.
- Какая?
- Кафедра эстетики и теории литературы.
- Это категорически?
- Категорически.
И буквально через два меня опять вызывают в ЦК, через ректора. Кондуфор улыбается:
- Все, Илья Исаакович, кафедра такая будет. Берите жену, поезжайте, посмотрите.
Приехали 15 августа. Поселили нас в гостинице «Украина». Возили по всему городу. Понравилось. Зеленый город, роз полно кругом – это ж был август… Мы дали согласие.
Приехали к началу учебного года. Нам дали четырехкомнатную квартиру.
Но людей-то у меня нет. Объявили в «Учительской газете» конкурс. И первый отклик был от Михаила Моисеевича Гиршмана…"
 
Ниже приводим воспоминания об И.И.Стебуне:
Л.А. Бахаева:
Еще до того, как приехал Илья Исаакович, по факультету прошел слух, что едет профессор, настоящий. У нас не было никогда докторов наук.
И вот приезжает Илья Исаакович, настоящий профессор. Такой вальяжный, аристократичный, светский, так свободно и артистично читающий лекции, так замечательно читающий стихи… Он произвел большое впечатление.
Но я помню, что на кафедре украинской литературы, куда он оформился, было волнение, что кафедру отдадут этому профессору (а заведовал тогда Федорчук). Но Илья Исаакович всех успокоил: «Я не буду ничего отбирать, я не претендую ни на кафедру украинской литературы, ни на кафедру русской литературы, ни на кафедру зарубежной литературы. Я создам свою кафедру – теории литературы и эстетики».
К нему было двойственное отношение: с одной стороны – ученый, а с другой – репрессированный… Молодежь предупреждали: вы там не очень его слушайте, мало ли…
С.В. Медовников:
Он весь такой столичный – в сравнении с теми, кто здесь был: одет с иголочки, очень интеллигентный, в золотых очках… Он произвел на всех сильное впечатление, особенно на девушек… Правда, довольно скоро наступило некоторое разочарование. Может, оттого, что, при всем его блеске, он как-то слишком часто повторялся… Ну, о нем были разные мнения. Лично я ему благодарен: человек он был мягкий, хороший…
Д.И. Гелюх:
Он у нас почти не читал. Но то, что он читал, конечно, производило впечатление. Блистательное. Он сам по себе для нас был интересен. Ну, как мужчина. В нем такой блеск был. Он очень эффектный был. Очень артистичный, с выверенным жестом, прекрасной артикуляцией… Что всегда было интересно, когда он читал: он как-то умел все это связать со своим личным опытом – с тем, что он видел, слышал, читал где-то…
О.А. Орлова:
О, какой он был импозантный!.. С благородными сединами, и помавает – у него был такой жест, и колечко блестит на руке… Тогда ведь обручальные кольца носили в основном молодые люди, а из людей старшего поколения – очень немногие.
Он и у нас, в музпеде, должен был читать какой-то спецкурс по современной культуре, а рассказывал о своей жене Ларисе Руденко, которую мы по специальности слушали, а она была замечательная Любаша в «Царской невесте» и проч. И вообще – он с разными людьми встречался, и повествовал весьма живо, несколько снисходительно – нам и это нравилось… Тогда мы впервые услышали о Беккете-Ионеско – он рассказывал, как эти спектакли выглядели. В общем, он влиял на нас.
Хотя его шарм и шарм Михаила Моисеевича (Гиршмана) были совершенно различны, несопоставимы. Людмила Бочарова (директор музея ЗГУ):
А потрапив Ілля Ісакович до Запоріжжя не за власним бажанням. Вже в тридцятих роках Стебун був провідним українським літератором та талановитим літературознавцем, викладав у Київському університеті, але за свої незалежні переконання був переведений у провінцію. З цього приводу тодішній перший секретар Запорізького обкому КПРС сказав: "Запоріжжя – це місто для заслання”, — маючи на увазі присутність у ЗДПУ такої небажаної для влади людини. А для самого Стебуна трагічним стало не тільки вилучення зі столиці, наукового центру, — опала спричинила трагедію його особистого життя. Дружина Іллі Ісаковича, відома оперна співачка Лариса Руденко, спочатку часто приїздила до Запоріжжя, але ці відвідини не сподобалися певним органам, і їй стали забороняти гастролі в Москві та Ленінграді. Подружжя змушене було офіційно розвестися, щоб не покласти край кар’єрі співачки.
Завідуючий кафедрою української літератури Ф.Т. Забіяка, інвалід війни, досить порядна людина, все ж змушений був у своїх лекціях викривати космополітичні погляди Стебуна. Добре, що Стебун читав курс лекцій з української літератури ХІХ століття, а Забіяка – ХХ ст. Якби було навпаки, то Стебун змушений був би лаяти самого себе. Черговий абсурд нашого минулого! А студентам було начхати на "політику партії”. Аудиторія, де проходили лекції Стебуна, завжди була переповнена…
Елизавета Гиллер
Воспоминания цитируются по сайту : http://holos.org.ru 
Нравится Категория: Знай наших | Просмотров: 2635 | Добавил: Liza | Теги: евреи Донецка, филолгический факультет, Донецкий университет, Илья Стебун | Рейтинг: 1.0/1
Всего комментариев: 1
1 Товариство Мови  
Під час процесу над правозахисниками Олексою Тихим та Миколою Руденко влітку 1977-му в м. Дружківці Донецької області, Ілля Стебун був одним зі свідків звинувачення проти них. Він звинуватив Олесу Тихого, що той схиляв його до ворожої діяльності, даючи йому на рецензію рукопис «Мова народу. Народ». Цей рукопис був рекомендований до друку кафедрою української мови Донецького університету та відділом національних відносин інституту філософії АН України. Єдиний, хто знайшов у ній «глибоко захований націоналістичний зміст», «вороже нутро» був професор Стебун. Руденко, який захищав Іллю Стебуна у 1949-му році від звинувачень у «космополітизмі», був засуджений на 7 років таборів суворого режиму і 5 років засланя за ст. 62 ч. 1 КК УРСР. Олекса Тихий до 10 років таборів суворого режиму і 5 років засланя. 5 травня 1984 Олекса Тихий загинув у таборі.

Имя *:
Email *:
Код *: