Есть поверхностные и торопливые люди, которые считают, что из недр Юзовки не могло выйти ничего, кроме шахтеров, каталей и алкоголиков. На самом деле, наш городок дал миру совсем не меньше творческих личностей, чем любой иной уездный город N. Проявляли себя они, конечно, уже в столицах – дело тоже обычное…

Впрочем, с Бинкиным получилось несколько иначе, более дискретно. В родном городе он успел поработать немножко, а столичная его карьера получилась прерывистой. Хотя начиналось все красиво и спокойно.

Талантливый еврейский мальчик, подававший большие надежды, к отроческим годам освоил в тонкостях такой своенравный инструмент, как труба. 20-е годы сделают трубу вестницей новой музыки – и все, кто на ней будут играть, попадут в передовые. Это вместе с «пятой графой» еще отольется Бинкину впоследствии…

В 1928 году, в 15-летнем возрасте Зиновий попадает в состав только что сформированного оркестра Донецкого радио. Шесть лет работал он в этом коллективе. А потом была столица. Бинкин закончил Московский музыкальный техникум имени Октябрьской революции и начал покорять мир. В техникуме его учителем был Михаил Табаков – человек, лучше которого, как пишут, в Советском Союзе на трубе не играл никто. Бинкин получил хорошую путевку в жизнь – и попал в образцово-показательный оркестр Наркомата обороны СССР. Это был сытный и надежный хлеб. Бинкин быстро выбился в ведущие, стали инструментовщиком, а затем – и дирижером оркестра. До 1945 года продолжалась эта удача. Но разве может быть что-то надежное в жизни – и тем более, в сейсмотревожные сталинские времена?

Великая Победа для Бинкина обернулась ссылкой в Салехард – он стал одним из первых безродных космополитов, пострадавших в послевоенной чистке народов. На Дальнем Севере он провел более десяти лет, создал джазовый оркестр и вообще вписан большими буквами в культурную историю Ямало-Ненецкого автономного округа. После XX съезда Зиновия Юрьевича реабилитировали, он вернулся в Москву и, наконец, смог пожать все плоды жизни удачливого советского композитора, дойдя в итоге до степени «Заслуженного деятеля искусств РСФСР».

На счету Бинкина – несколько симфонических произведений, а также более 100 эстрадных песен. Их пели Олег Анофриев, Вадим Мулерман и даже сам Лев Лещенко, а также вокально-инструментальные ансамбли «Синяя птица», «Самоцветы» и «Поющие сердца». Ничего особенно выдающегося – но приятные и очень мелодичные песни. 

Впрочем, тут есть вопросы. Композитор Юрий Маркин в свое книге «Рассказы о джазе и не только» утверждает, что именно он обеспечивал идеям Бинкина окончательную полировку – а тот, мол, мог мелодию только напеть или наиграть одним пальцем. Может быть. Так или иначе, в истории советской песни уроженец Юзовки остался как весьма плодовитый автор. Он спокойно работал тридцать последних лет своей жизни и умер в Москве 22 ноября 1985 года. Там и похоронен…

Могила композитора на Введенском кладбище