Публикуется впервые

Мы начинаем публикацию глав книги М.Шашара  "Израильтянин в Донецке" о его визите в Донецк в 1990 году.  Время было драматическое, переломное. Мы уже публиковали воспоминания об этом периоде. Предлагаем дончанам дополнить эти материалы своими замечаниями и дополнениями: об обществах "Алеф" и  "Тхия", о газете "Алеф" и многом-многом другом...

На фото: Во время встречи с еврейской общественностью Донецка. Почётный президиум, пятый справа Михаэль Шашар. Осень 1990 года

"Скажу только,  что когда после 120 лет своей жизни я предстану на пороге небесных врат,  то на вопрос о своих добрых делах отвечу сразу: я распахнул ворота синагоги в Донецке".

Михаэль Шашар (Шерешевский).

Начало.

"Ты едешь в Донецк!" – так сказал мне по телефону Арье Кроль, ответственный за кампанию "Грозные дни"*. Признаюсь,  что до того момента не слышал названия этого города,  который является третьим по населению на Украине (после Киева и Харькова). Проживает в нём более миллиона жителей, из них примерно 20.000 евреев. Намного позже мне стало известно,  что  Анатолий (Натан) Щаранский родом из Донецка.

Донецк, "город угля и металла", расположен на востоке Украины. Но не деньги и не уголь привлекали меня к этому месту. Ехал я в Донецк со своей супругой Эстер,  чтобы отпраздновать там месяц еврейских праздников -- тишрей – вместе с моими братьями,  сыновьями моего народа. Много евреев в прошлом осело в этом районе. По распоряжению царских властей определённые территории царской России были разрешены для постоянного проживания евреев. Во время царствования Екатерины и Николая Первого были даже созданы десятки еврейских колоний,  просуществовавших вплоть до второй мировой войны.

Не менее 70 тысяч евреев,  жителей города и прилегающих районов,  были убиты нацистами. Многие из них живьём сброшены в шурфы угольных шахт.

Но и после войны наступили нелёгкие времена для евреев. Их участью стали преследования и мучения в духовной жизни. Правда,  с началом перестройки Михаила Горбачёва в Донецке появились зачатки новой еврейской жизни.

Отправляя меня в путь,  мне  сказали,  чтобы я не ожидал чего- либо значительного, ведь в городе нет ни одной синагоги. Это было тяжёлым известием для меня, соблюдающего традиции еврея, привыкшего молиться в синагоге не только по праздникам, но и по субботам. Тогда же я сказал себе,  если мне удастся собрать из двух десятков тысяч евреев города для молитвы в Рош А-шана,  в Йом Кипур и Симхат Тора несколько десятков евреев,  то сделаю большое дело!

Но действительность была совершенно иной.  Не буду затягивать вступление. Скажу только,  что когда после 120 лет  своей жизни я предстану на пороге небесных врат,  то на вопрос о своих добрых делах отвечу сразу: я распахнул  ворота донецкой синагоги, которые были намертво заперты с 1926 года в течение долгих десятилетий по указанию коммунистических властей. Сотни,  если не тысячи, собирались в ней по праздничным дням (во время визита М.Шашара в Донецк. Прим. редактора). И им казалось это каким-то сном. А мне это было наградой за все мои старания в моей жизни.

Это и ещё очень многое другое мы сумели достичь во время нашего пребывания в Донецке в месяц тишрей,  начало 5751 года.

Впечатления и переживания,  накопившиеся в тот тяжёлый период,  нанесли свой неизгладимый отпечаток. И они настолько сильны,  что собственно, нет слов для их описания. Но всё же считаю своим личным долгом перенести эти впечатления на бумагу.

Иерусалим. Март 1992 года.

 ***

Донецк.

Пятница. 14.09.90 года.

Донецк. Два часа ночи. Мы спускаемся по трапу самолёта,  и сразу же в него поднимаются бабушки,  головы которых укутаны платками, и в их руках вёдра и метёлки для уборки в самолёте. Прохладно. Издали высвечиваются огни взлётно-посадочных полос,  впрочем, как и в любом другом аэропорту мира. Но как только мы входим в пассажирский зал,  то "разница" обнаруживается в полную силу. Страшный запах канализации,  в самом прямом смысле слова! Багаж привозят к открытому всем ветрам навесу, словно речь идёт об аэродроме деревни,  а не города, имеющего  более  миллиона жителей.

Нас уже ждут. Женщина, председатель культурного общества "Алеф", по приглашению которого мы приехали,  и её спутник. Она узнаёт нас сразу. Мы обнимаемся и целуемся, будто бы знакомы давно. Её зовут Малка (Мария) Будиловская. Она не говорит на иврите, но идиш,  которым Малка владеет,  достаточно хорош.

Такси нет,  и мы нанимаем частную машину. Выясняется,  что почти все владельцы автомобилей в СССР стремятся подзаработать "несколько рублей" со стороны по случаю и предоставляют услуги водителей такси.

Время позднее,  но всё же движение автомашин очень и очень слабое для города такого  масштаба. Спустя двадцать минут в кромешной темноте мы подъезжаем к дому Малки Будиловской на улице Ленина.

Первый шабат.

Суббота. 15.09.90 года.

Шабат. Вновь я вынужден молиться в одиночестве,   и по-прежнему не знаю,  что будет в Рош А-шана и в Йом Кипур. Я покрываю себя талесом. Малка Будиловская внимательно смотрит на меня. Она очарована увиденным. "Так обычно делал мой папа", - говорит она и вздыхает. Чуть позже приходит рэбе Шмуэль А-Коэн,  долгожитель среди евреев Донецка. Ему 97 лет,  полуслепой,  но в совершенно здравом уме. Он узнал о нашем прибытии и не смог удержаться и не приехать один, в шабат троллейбусом, чтобы увидеть нас. Рэбе Шмуэль является почитаемой личностью среди евреев Донецка. Потому,  что сохранил еврейские традиции и у себя дома,  невзирая ни на что,  сберёг Книгу Тора. Эта новость обрадовала меня. Ведь когда я выезжал из Израиля, мне сказали, что в Донецке нет синагоги, и, тем более, нет Книг Тора.

Его голова покрыта большой чёрной кипой (ермолкой),  удлинённая борода украшает его лицо. У рэбе Шмуэля сочный,  богатый идиш. Он говорит ясно и понятно,  невзирая на преклонный возраст. Рассказывает,  что рос в еврейской колонии в Крыму,  которая была создана во времена царствования Екатерины. В колонии проживало примерно двести семей. Все семьи строго придерживались еврейских религиозных предписаний. В колонии был раввин,  шойхет и синагога. Еврейская жизнь в колонии протекала непрерывно,  из поколения в поколения. Тамошние евреи выращивали хлеб. Не было в колонии трудностей с занятостью и источниками существования. Этому был положен конец в оккупацию,  с приходом нацистских солдафонов. Они убили почти всех жителей колонии. Он -- один из немногих, кому удалось спастись. После войны поселился в Донецке. Рэбе Шмуэль рассказывает о своих бедах,  муках и о скитаниях громким голосом,  без вздохов и ахов, и чувствуется, что эти мытарства его закалили, как кременную скалу.

Действительно,  трудно поверить, что он приближается к столетнему возрасту. Слушая его рассказ,  я обещаю ему новый талес,  который привёз из Израиля,  а также святые книги. Невозможно описать ту радость, которая охватывает его,  когда он услышал об этом  обещании. Было видно,  что он счастлив встретиться с нами. Наверняка,  это прибавило ему несколько лет жизни. Вот уже  около пятидесяти лет он не беседовал об "идишкайт ".

И вот здесь мы,  евреи из Иерусалима,  понимающие его душу и сердце.

Ещё мальчиком он учил Пятикнижье и труды толкователей Торы, остерегался есть свинину. Но не более этого. По-прежнему помнит наизусть многие молитвы. Женат в третий раз,  и всегда на еврейских женщинах. Но они совершенно ничего не знают о еврействе. И как они познают правила "кошерности " и разделения посуды? Когда подали ему чёлнт,  приготовленный моей женой Эстер,  он не может успокоиться от огромного удовольствия. "Как в мамином доме!",-- вновь и вновь повторяет он.

Рассказывает,  что евреи избрали жизнь в колониях,  чтобы избежать 25-летней службы в в царской армии. Барон Хирш пожертвовал денег для поселений. Два брата рэбе Шмуэля репатриировались в Эрец Исроэль в 20- е годы. И он был на пути в Эрец Исроэль в середине 20- х годов. Но сжалился над своей мамой,  которая осталась совсем одна после убийства отца в 1919 году погромщиками. И поэтому он вернулся…. Вот только жизнь в Донецке --- это не жизнь,  ведь нет здесь идишкайт.

Продолжение слудует

Перевод Петра Варията

Примечания

* Грозные дни, или Дни трепета- название периода между праздниками Рош-А шана и Йом Кипур.

Читайте также:
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ.

МИХАЭЛЬ ШАШАР. "ИЗРАИЛЬТЯНИН В ДОНЕЦКЕ". ЧАСТЬ 2

МИХАЭЛЬ ШАШАР. "ИЗРАИЛЬТЯНИН В ДОНЕЦКЕ". ЧАСТЬ 3.