Сегодня на нашем сайте вы можете прочитать рассказ И.И.Никоновой (Городецкой) о своих родителях. Ее мать- Циля Агрононик- уроженка нашего города, а отец, киевлянин, И.М. Городецкий, прожил в Сталино 2 года. Но каких года! Это были 2 года накануне войны. В это время наш город развивался как большой промышленный, научный и культурный центр.  И Иосиф Городецкий создавал портрет нашего города и его жителей, будучи кинооператором.

Я благодарю Инну Иосифовну за отзывчивость, за то, что подарила сайту фотографии близких и родных людей, подняла свои архивы, написала о них.  Это ценные крупицы истории евреев Донецка.   Большое спасибо!  (На фото- Циля и Иосиф Городецкие. Луганск, 1946 год)

Мои донецкие корни

Мы не должны быть «Иванами, не помнящими своего родства». В старину люди могли перечислить своих родных не только до седьмого колена, а чуть ли не до Адама. В наше время хорошо, если деда с бабкой знают.

Родня моя как со стороны отца, так и матери была многочисленной. После смерти мамы связь с ее родней постепенно ослабевала, пока не прекратилась совсем. Я, Инна Иосифовна Никонова (по отцу Городецкая, из Пензы, Россия) хочу написать о своих родителях. Для этой статьи я пользовалась «Мемуарами» И.М. Городецкого и семейным архивом

Мой отец, Иосиф Моисеевич Городецкий, родился 5 июля 1911 г. в г. Фастове под Киевом, умер 24 августа 1994 г. в Киеве. В Киеве прошло его детство, юность, молодость. В родной город вернулся в 1977 г., где и жил до своей смерти.

И.М. Городецкий в возрасте примерно 70 лет

Его первой женой была моя мама, Циля Павловна Аграноник, уроженка г. Сталино (22 февраля 1915 - 5 апреля 1953).

Циля Аграноник. Сталино, 1938 г.

И. М. Городецкий - кинооператор, журналист, драматург, в годы Великой Отечественной войны служил в составе войск 31-й армии в воинском звании гвардии лейтенанта. Был дважды ранен, воевал недолго: после тяжелого ранения 29 марта 1942 г. стал инвалидом ВОВ. Потому и наград военных немного. В 1946 г. награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941 – 1945 гг.», в 1965 г. – орденом Красной Звезды, в 1974 г. – Знаком ветерана 31-й армии, в 1976 г. – почетным нагрудным знаком «Ветеран 247-й Рославльской стрелковой дивизии». Член Союза кинематографистов СССР и УССР. Образование получил высшее – в 1936 г. закончил Киевский институт кинематографии по специальности «оператор кинохроники».

 И.М. Городецкий, Донбасс, 1946 г. Съёмки у шахты.

В Википедии есть довольно большая статья о моем папе, приведена фильмография отца (20 фильмов с 1935 по 1967 гг.) Это хроникально-документальные, научные фильмы. С кинокамерой И.М. Городецкий исколесил почти весь Советский Союз. Он делал съемки на шахтах Донбасса, домнах Магнитки, в песках Кара-Кумов, на озере Байкал и в степях Башкирии, снимал под водой и в воздухе. Он – автор многих сотен сюжетов для киножурналов. Горячее желание откликнуться на важнейшие события в жизни нашей страны и донести их в выразительных кадрах кинохроники до народа вело кинооператора Городецкого на поля, заводы и шахты, туда, где трудились наши людей. Отснятые им кадры со свекловичницей-пятитысячницей Марией Демченко, трактористкой Пашей Ангелиной и машинистом Петром Кривоносом, с челюскинцами и папанинцами вошли в кинолетопись страны. Почти два года он работал в г. Сталино.

С 1932 г. отец трудится на студии Укркинохроники. С этой студии в ноябре 1936 г. был призван в армию, в РККА (Рабоче-крестьянская Красная Армия). Вернулся в Киев, одетый в шинель рядового, но с галунами и квадратами младшего лейтенанта. И с 9 января 1938 г. отец снова трудится на Укркинохронике оператором технического контроля, ассистентом оператора.

Еще осенью 1938 г. отец начал просить перевести его на операторскую работу, то есть кинооператором, снимать кино. Долго не отпускали. Но в стране ощущалась нехватка кинооператоров и отцу предложили назначение в Донбасс, который  был самым крупным промышленным районом Украины, а сюжеты о работе шахтеров, металлургов этого могучего края Киевская киностудия получала от неопытного местного кинооператора  в малом количестве и плохо снятые.

И.М. Городецкий справа с киноаппаратом. Сталино, 1940 г.

В июне 1939 г. отца наконец перевели на съемочную работу в Донецкий корреспондентский пункт кинохроники в г. Сталино. Там он встретил свою будущую жену – нашу маму Цилю Павловну Аграноник.

«Стал я директором и оператором Донбасского корреспондентского пункта, на Сталинскую и Ворошиловградскую области. Снял комнатушку в частном доме на окраине. Очень трудно осенью и весной месить глинистую почву, идя домой. Я старался часто ездить в командировки (примеч. – на съёмки). В Киеве с продуктами, особенно с маслом, было трудно. А в Сталино хоть и можно было купить масло, но в одни руки продавали полкило. И можно было набрать тонну…Студия ждала от меня сюжетов о шахтерах, и я поехал на одну из шахт… Работа горняка самая трудная на земле, к тому же небезопасная. У шахтеров свой диалект, свои законы чести, особенное отношение к работе…Снимал я в среднем семь сюжетов, из которых 2-3 посылал в Московскую студию для всесоюзного киножурнала. От меня  ждали только сюжеты о шахтерах и металлургах,  а я снимал также машиностроителей, рыбаков из Мариуполя, открытие нового стадиона и др…Тематика моих сюжетов была разнообразной и рождались они самой жизнью…» (Из «Мемуаров»).

Одним из первых сюжетов, снятых отцом по приезде в Сталино, был сюжет «Обер-мастер» об И.Г. Коробове, известного всем доменщикам страны.  Снимал без искусственного освещения, в тесноте, где нельзя было поставить осветительную аппаратуру.

Отец рассказывает в «Мемуарах», как на второй день своего приезда в Сталино в кинопрокате он узнал о том,  что  в Никитовке живет бывший паровозный машинист Лукьяненко. Лежит в постели уже 7 лет. Парализован. «Хотел сцепить паровоз с вагоном и попал между буферными тарелками. Все эти годы Лукьяненко продолжал учить рабочих, натаскивал кочегаров по теории дома. А практически – в депо. Здоровые ребята поднимают кровать с Лукьяненко и уносят в депо, там он дает ученикам указания и те их выполняют под наблюдением машиниста» (из «Мемуаров»).

Отец был покорен силой духа этого человека и снял о нем сюжет «Сильнее смерти», послал его  в «Совкиножурнал», где его приняли, дав приятную для каждого кинооператора хорошую оценку. «В тридцатых годах для нас главным было интересное содержание и действия, но очень редко – характер человека. В сюжете с Лукьяненко, его характер сам по себе получился, а не стараниями оператора» (из «Мемуаров»). Отец часто предпочитал снимать то, что ему казалось важным, а не по требованию и предписанию властей, чем всю жизнь вызывал их недовольство.

В это время в Донбассе добывали уголь с помощью машин, а где нельзя было использовать технику, добывали  и обушками. Ещё существовали коногоны, везущие партию вагонеток от забоя к подъёмнику.

И.М. Городецкий у шахты, слева  - в белой рубашке. Сталино, 1940 г.

Товарищи отца при встрече жалели его: «Там в Донбассе нечем дышать! Говорят, что никто белых рубашек не носит». А он улыбался и старался развеять «мещанские толки о жемчужине страны», о той земле, которую горняки называли родимым Донбассом.

Корреспондентский пункт в Сталино с приездом Городецкого зажил новой жизнью, мерилом для которой стали сюжеты для киножурналов «Радянська Украiна» и «Совкиножурнал». Отец не отсиживался на корпункте, все время находился в пути, переезжая с шахты на завод, с института на колхозное поле, часто спускался в шахты и снимал там. Вылезал таким же «чумазым» как шахтёры, это видно и на фото.

Узнаёт Городецкий о юбилее старейшей в Донбассе газеты «Кочегарка», и уже снимает редакционную летучку, работу сотрудников и типографию. «Пусть это была информация, но она рассказывала о Донбассе».

Догнать и перегнать капиталистические страны – вот был лозунг дня. Этот лозунг на глазах менял лицо Донбасса. Развивались железные дороги, чтобы пропускать все больше составов с углем, металлом.

В 1939 г. фашистская Германия начала войну с Польшей. Советские войска заняли Западную Украину. Стояла тихая донецкая осень. Отец получил распоряжение снять сюжет о прибытии в Донбасс поезда с безработными из  Западной Украины. А потом – сюжет об их  работе в шахтах. Свои «Мемуары» отец писал ещё в 70-80-х гг., предполагал их опубликовать, поэтому арестованных и ссыльных из Западной Украины называет «безработные».

Осенью 1940 г. из Москвы пришло письмо: Комитет кино предлагал Городецкому поехать на «усиление Иркутской студии». Как-то сумел отговориться и не поехал.

«Уже в середине марта в Донбассе веет весной. Исчезает снег с полей, певуче позванивают ручейки по балкам и солнце с каждым днем все ярче светит. Два года я не был в отпуске и подумал, что в весеннюю пору студии легче отпустить меня на отдых» (Из «Мемуаров»). Но не тут-то было. В апреле 1941 г. отца приказом направляли на работу в Иркутскую и Новосибирскую студии. В случае отказа – уволить!

К этому времени у отца в Сталино уже была семья – он женился на Циле Аграноник, и молодоженам не хотелось срываться с места, покидать родню жены, своих друзей. К тому же, им, выросшим в теплой Украине, не хотелось ехать в суровую, далёкую Сибирь.

Наверное, здесь уместно рассказать о встрече  будущих родителей. В феврале 1940 г. отец ездил в Киев по делам на студию. Там он узнал, что девушка, с которой он встречался несколько лет, делал предложение, ему неверна. Разочарованный в своих планах на семейную жизнь, расстроенный, вернулся на работу в Сталино, и вскоре его знакомая познакомила его с симпатичной девушкой Цилей Аграноник. А на другой день сказала, что Циля – чистая, порядочная девушка из хорошей семьи. Она ему будет хорошей женой. «Как на Крещатике в Киеве можно встретить знакомого, так и на ул. Артема в Сталино можно встретить нужного тебе человека. Я встретил Цилю, погуляли. Проводил к её дому. У них был собственный дом. Там жили мать, родные с семьями…Стал встречаться с Цилей. Однажды она пригласила к себе». Отец рассказал ей о неудавшейся попытке жениться, мама о том, что дружила с одним юношей-студентом, казалось, что он сделает ей предложение, но как только он защитил диплом, женился на русской. После перенесенного стресса, Циля уехала к родным в Ялту, и теперь вернувшись, работала счетоводом. Потом работала бухгалтером. Она окончила семилетку, курсы счетоводов.

Мама была очень красивая, небольшого роста, стройная, даже худенькая, но с хорошей фигурой, кареглазая. У неё были густые красивые чёрные волосы, заплетенные в косы. На всех фото до замужества видно, что она очень красивая,  на групповых снимках вокруг нее полно молодых людей. После рождения моего братика она заболела (онкология), ничего от былой красоты не осталось.

 В  мае 1940 г. отец сделал предложение, на другой день в воскресенье пошли в ЗАГС.  Зарегистрировались 24 мая 1940 г. и пошли к маме домой. Мама оставила девичью фамилию.  «Ее родные были оповещены, но не верили, ибо соседская девушка сказала им, что я обману Цилю, ибо я из Киева, а там одни ловеласы». Действительно, к этому времени папа жил в Сталино чуть больше года, мало кто его там  знал. Красавец, высокий, сильный, спортивный, с высшим образованием, из столицы, с редкой специальностью -  снимает кино. А она красивая, но простая девушка, окончившая семилетку. И такой быстрый брак – вот родные и засомневались. «Мы пришли в дом. Собрались две сестры с мужьями и детьми, два брата с семьями и брат матери, дядя Хаим Аграноник. Скромный стол. Дядя Хаим предложил нам комнатку в своем доме». Думаю, что такая простота и скромность бракосочетания  лучше нынешних пышных свадеб.

Киевские родные отца – отец, мать, две замужние сестры были очень рады этому браку, они хорошо, по-родственному встретили маму, когда она приехала погостить летом 1940 г. Мамина двоюродная сестра Сима писала ей из Ялты: «Как я рада, что ты имеешь такого хорошего мужа, не теряйся, будь умненькой. Построй свою жизнь красиво – культурно и, главное, счастливо. Не забудь, что одно вытекает из другого». Сама Сима не успела построить свою жизнь – её оборвали фашисты, оккупировавшие Ялту.

Когда они поженились, отцу было 29 лет, маме 25. Конечно, по возрасту и ему, и маме уже пора было создать семью. Наверное, большой страсти вначале и не было, но конечно, они понравились друг другу, если так быстро поженились.

30 апреля 1941 г. отец приехал в Новосибирск, его  отправили на «усиление киностудии» от Украинской киностудии. И через несколько дней он уже уехал на съемки в Красноярский край. Мама по их договоренности должна была приехать в Новосибирск 23 июня. А  22 июня  началась война. Она ехала и считала, что мужа, как командира запаса уже мобилизовали. «23 июня поезд опоздал на несколько часов, она с плачем бросилась ко мне. Я брал ее на съемки. Успел я снять несколько сюжетов, посвященных работе тыла на нужды фронта, о сандружинницах. И вот в конце июня мне прислали повестку.  Как командир запаса я был мобилизован в Армию. Собрался на войну. Мы пошли в военкомат и в течение 2-х дней нас мариновали, а на 3-й день построили и повели на железнодорожную станцию. Это было 9 июля. На перроне жены плакали, прощались. Циля плакала, не отпускала меня. Поезд увозил меня, а я смотрел на Цилю. Она махала рукой, и мне стало ее жаль. Что будет с ней? Ведь я уезжал на верную смерть. Поезд шел на Запад, увозил тысячи командиров и рядовых. Каждый, кто ехал на фронт думал о предстоящих боях и о тех, кто остался дома. Я представил себе, как мои товарищи по Украинской студии снимают боевые действия. Впоследствии я  сетовал на судьбу, которая потом ни разу не бросила меня на съёмки военных действий. Поезд останавливался на короткое время и мчался к фронту, провожаемый жителями городов и сел, кричавшими нам вслед слова: «Разбейте врага!» Более двухсот операторов снимали войну, а я – воевал. Воевали многие творческие работники советской кинематографии и не все вернулись в павильоны студий» (Из Мемуаров).

Мама была в эвакуации в Иркутске одна, без родных, очень тосковала. Ей было трудно, хотя как жена офицера получала пособие. В 1942 г. мама поехала в Новосибирск по вызову от госпиталя к раненому брату Борису, чтобы ухаживать за ним, а потом сопровождать в Среднюю Азию.

Письма отца к маме с фронта дышат любовью, нежностью, заботой. Они сохранились, а письма мамы – нет. Большую часть фронтового времени отец очень нуждался в заботе: лежал в госпиталях после ранений: одно не очень тяжелое в плечо, через короткое время – тяжелое, в живот. Тем не менее, строил творческие планы, читал, писал. Вот какие наставления он посылал жене: учись, читай, работай, заботься о здоровье. У мамы уже в те годы было неважно со здоровьем, проблемы начались  ещё до войны.

Наконец мама и отец встретились в конце 1943 г. в Сталинабаде, где папа не только лечился, но и преподавал военное дело в мединституте. Во время войны мама периодически работала счетоводом. Весной 1944 г. они переехали в Черновицы, Западная Украина. Отец работал кинооператором, мама его ассистентом. В начале 1945 г. папа получил назначение в Ворошиловград, где в октябре 1945 г. родилась я, в сентябре 1950 г. брат Леонид. В 1952 г. осенью маму увезли в Москву, у неё была онкология. Брат Борис, он жил в Москве, поместил её в больницу, где работала его жена Анна. 5 апреля 1953 г. мама умерла в больнице. Похоронили её в Москве.

 Маму я почти не помню, больше по фото. Мне было 7 лет, братику 2 года, когда её не стало. Сталино я помню, при жизни мамы мы часто ездили туда из Ворошиловграда. А потом, когда мамы не стало, я жила у её родных в Сталино с сентября 52 г. до весны или лета 53 г. Многие годы связь с родными активно поддерживала вторая жена отца, которая нас вырастила. Потом с кончиной и её, и старшего поколения Аграноников связь еле теплилась. В 1975 г. папа заехал по пути в Киев в Сталино, был хорошо встречен, радовались и плакали. Все уж были старенькие, а помнили друг друга молодыми, красивыми. Ну, что ж – это жизнь и прожили они её достойно! Работали, воевали, детей вырастили.

И.М. Городецкий, Пенза, 60-е гг. Ноябрьская демонстрация

С годами связь прервалась – «кого уж нет, а те далече». А я считаю своей родиной (не признаю слово «малая») не только Ворошиловград, где родилась, но и Сталино! Пытаюсь в интернете найти родных из семьи Аграноников, но никто не отвечает…

Апрель 2015 г. Инна Иосифовна Никонова (Городецкая)..