Name: Запрещенная память
Item: Запрещенная память
Author: Юрий

Главная » 2012 » Январь » 25 » Запрещенная память

10:32 Запрещенная память
27 января на Украине впервые будет отмечаться Международный День памяти жертв Холокоста. В 2011 году Верховная Рада Украины утвердила этот день как государственную памятную дату. По всей стране пройдут конференции, семинары, траурные митинги посвященные этой скорбной дате. В каждом городе Украины есть свои памятные места, связанные с Холокостом. Будут возложены цветы к памятникам погибшим. Об одном из донецких памятников жертвам Холокоста мы узнали несколько лет назад благодаря публикации в газете "Наша жизнь". Это был первый в Донецке памятник погибшим, создан он был еще в начале 70-х, но лишь немногие знали о нем... Запрещенная память В своей работе они видели всякое: и кричащие письма, и пропитанные неизбывной печалью вещи не вернувшихся с войны… Но фотография из «ящика Альтера», который вот уже третью неделю описывают работники Музея еврейского наследия Донбасса, их выбила из колеи. Казалось, из черно-белого фотоснимка сочилась беда… Изображение этого памятника они раньше не встречали никогда. Как и не представляли, где сама эта работа поразительной художественной силы находится… Старики — он и она. Кажется, их лица не искажены ни криком, ни болью, но в них — беспредельная библейская скорбь. И кипа на голове старика, и борода не оставляют сомнений… Здесь же горельеф: мать с девочкой на руках. Голова у женщины покрыта… И над ними всеми — согбенная фигура скорбящего, медленно идущего вслепую, с головой, завернутой в талес: кажется, видеть то, что перед ним открывается, — выше его сил. Его трагедия запредельна. В сандалиях времен Танаха и талесе он бредет как будто в никуда. И в своем горе каменеет… Что это за поразительное изваяние? Где находится? И не в Донецке ли, если попало в архив донецкого краеведа Михаила Альтера? Острое желание этот памятник найти «живым» вырвало нас из привычной жизни и, вооруженные фотографией, мы оказались на Мушкетовском кладбище. Мы стояли перед ним ошеломленные. Под надгробьем лежали неизвестные Гинзбурги. Обходя памятник, с разных точек провели фотосъемку. С тыльной стороны, у основания заметили: «Скульптор Н. Гинзбург 1971 — 72 гг.». Стоп, не тот ли это Гинзбург? Лепивший голову Пушкина, действительно один из самых красивых памятников города, установленный на одноименном бульваре в 69-м? Решили обратиться к зав. отделом охраны памятников истории и культуры Донбасса Донецкого областного краеведческого музея Алле Медет. Алла Константиновна в музее с 67-го. Но о существовании памятника, на который нас «вывел» Альтер, не знает ничего. Вглядываясь в фотографию: «Нет, никогда не видела. А где он? На Мушкетово? Нет, у нас на учете он не состоит. Мы не берем кладбищенские памятники». При всем уважении к Алле Медет, хочу ей возразить ее же словами, сказанными позже: «У нас на учете состоит ряд кладбищенских памятников, связанных с революцией, с гражданской и Отечественной войнами, а также с выдающими людьми: композиторами, врачами, писателями». А тот ли это Гинзбург? «Не знаем, но, возможно». Вот внесенные в музейный реестр работы Н. А. Гинзбурга, которые знают все: бронзовый Пушкин на гранитном постаменте в центре Донецка, фигура женщины, олицетворяющей науку, у здания ДонУГИ (скульптура рухнула в одночасье и остался только черный пьедестал) и горельеф на том же ДонУГИ. Менее известны другие его работы из того же реестра: памятник на братской могиле красногвардейцев в г. Горловке и там же — в парке поселка Гольма — монумент на братской могиле советских воинов… «Это тот самый Гинзбург!» — спустя полчаса после встречи с Аллой Медет сообщают нам главный хранитель Еврейского музея Ольга Гордон и его научный сотрудник Полина Аксельрод. Надо же, какое совпадение! Оказалось, несколькими минутами раньше им, «разбирающим» Альтера, на глаза попались несколько страничек, написанных рукой самого Михаила Савельевича. Это просто какое-то досье на Наума Абрамовича Гинзбурга, пролежавшее под спудом столько лет и наконец дождавшееся! Перечень работ скульптора Альтер существенно дополняет: оказывается, его мемориальные работы — в десяти (!) городах области. В Донецке — двухфигурная композиция «Борцам за советскую власть» на Петровке. Несколько горельефов на фасаде библиотеки Крупской. Бюст Белинского в самой библиотеке. Вторая, парная, ростовая фигура шахтера у ДонУГИ. «Фонтан» в Холодной балке (где он, что он?). Часть работ Наум Гинзбург выполнил в соавторстве с Павлом Гевеке, который уже глубоким стариком скончался несколько лет назад… И здесь же Альтер утверждает: да, автор памятника на Мушкетово — Наум Гинзбург. И больше о памятнике — ни слова… Стали искать родных Наума Гинзбурга. Увы… Сам скульптор умер сравнительно недавно, в 91. Но, кажется, прошла целая эпоха — и из десятков нами опрошенных о нем помнят только единицы. Известные донецкие скульпторы Юрий Балдин (один из авторов памятника «Освободителям Донбасса», автор мемориальных досок Исааку Бабелю в г. Горловке, Василию Гроссману в г. Донецке и др.) и Константин Ракитянский (автор памятника шахтеру), художник Андрей Василенко и формовщик, о котором «Наша жизнь» уже писала, Владимир Вертлиб… Так мы узнали о трагедии Наума Гинзбурга, изменившей всю его жизнь… Он родился 23 июня 1909 г. в Быхове, под Могилевом. «Из довоенной его жизни мне известно только одно, — вспоминает А. Василенко. — Гинзбург человеком был вполне благополучным. Жил в Днепропетровске, работал заместителем директора оборонного завода. Большой коллектив, не одна сотня. Он — талантливый организатор производства. Его уважали. У него и в мыслях, чтоб лепить». Старейший донецкий скульптор Ракитянский: «До войны Наум Гинзбург отношения к скульптуре не имел. Учился ли на скульптора? Не думаю. Скорей, он самоучка. Да, скорее»… А потом была война. И вновь подключаем альтеровский архив: Наум Гинзбург на фронте, 4-м Украинском, он старший лейтенант, 301-я стрелковая дивизия. Связь с родными, оставшимися в Днепропетровске, прервана. У Гинзбурга, дважды контуженного — в марте 42 и декабре 43, — проблемы со зрением, слухом и речью… Когда в 45-м после нескольких госпиталей Наум Абрамович возвратился домой, он испытал потрясение, кажется, превышающее человеческие силы: его жена и пятилетняя дочь, не успевшие эвакуироваться, в 42-м расстреляны фашистами. Нина Яковлевна, 1915-го года рождения, и пятилетняя Инночка. Их могилу он найти не смог. Именно эти имена отлиты на металлической плите памятника, о котором идет речь. То, что мы предполагали, подтвердилось… Как мы помним, до войны Гинзбург был руководителем с незапятнанной репутацией. Однако ни жить, ни работать в Днепропетровске он уже не в состоянии. Оглушенный случившимся, свой завод он покидает очень тихо. Порывая с прошлой жизнью, переезжает в Донецк, желая забыться. Но не забывается… О лепке никогда не помышлявший, Гинзбург вдруг решает своими руками вылепить надгробие: незабвенные черты жены и дочки. Это был какой-то сдвиг создания. Архив Альтера: «В 1952-м Гинзбург принят в члены Сталинского товарищества художников и скульпторов. Назначен на должность мастера с правом выполнения скульптурных работ по рабочим нарядам». Андрей Василенко: «В наше товарищество я принимал его лично». Преодолевая сопротивление материала, неофит с невероятным упорством овладевает ремеслом. Константин Ракитянский: «Его первая работа была не самостоятельной — горельеф, шестьдесят на восемьдесят, с репинских «Запорожцев». Их запустили в массовое производство, и экземпляров шестьдесят было заказано для общежитий. В этой работе Гинзбург показал, на что способен». Он лепил запорожцев, красноармейцев, сталеваров… Одержимый самоучка подступался к памятнику, который должен был стать делом всей его жизни. К Памятнику он шел двадцать пять лет… Вспоминает Юрий Балдин: «Из Ленинграда, где окончил Академию художеств, в 65-м я приехал в Донецк. На бульваре Пушкина, мы, товарищество художников и скульпторов, из подвала здания, где ныне располагается Художественный музей, выгребли кучу мусора и устроили себе мастерские, где-то под шестьдесят квадратных метров. И я утверждаю: надгробный памятник Гинзбург лепил именно там. Но подробностей сообщить я не смогу. Не смогу! Понимаете, он был замкнут, нелюдим, работу не показывал даже нам, своим коллегам. К слову, впервые я ее увидел много лет спустя, уже на кладбище. Как же это так: он лепил — при нас — а мы не видели? Я отвечаю. Эта скорбная фигура вся была затянута непрозрачным полиэтиленом, а Гинзбург, когда работал, открывал кусочек в двадцать квадратных сантиметров. И что-то там лепил и уточнял. И хоть мы работали бок о бок, я ее практические не видел. Мы думали — какая-то левая работа. Жить-то надо. И не были навязчивы. А, оказалось, это он своим». Владимир Вертлиб: «Он не делился ни с кем, это было его сокровенным»… Так появилась главная работа его жизни. Свою миссию он выполнил. Больше до конца своих дней ничего существенного не сделал… Памятник установили на Мушкетовском кладбище в 72-м, через год после смерти его девяностолетней матери Фейги-Миры Лазаревны Гинзбург. В скульптурной композиции — ее лицо и лицо ее мужа Абрама Исааковича, умершего в 35-м скорее всего в Днепропетровске. Здесь же — их убитые невестка и внучка, жена и дочь скульптора. В одном памятнике Гинзбург объединил всех своих. Хотя бы в памятнике. Здесь, в этой же оградке, обретет покой и он сам, Наум Абрамович, умерший за сутки до дня своего рождения — 21 июня 1991-го. На его плите скромнейшая надпись… Не «известный», не «скульптор». Просто «Гинзбург». Константин Ракитянский, пристально рассматривая фотографию памятника работы Гинзбурга: «Я не член худсовета, но… Выразительная работа, я бы даже сказал, прекрасная! И еще эта смелость…». Да, смелости Гинзбургу не занимать. Представьте: 71-й год, когда, кажется, само слово «еврей» под запретом. Страна с небывалым энтузиазмом борется с мифическими сионистами, а в самом центре Донецка создается ярко выраженный еврейский памятник… Каким он был Наум Гинзбург? Юрий Балдин: «Небольшого росточка». Константин Ракитянский: «Он был, конечно же, евреем. Но не типичным. Вы, например, больше еврей». И, помолчав, добавил: «По внешности»… Когда памятник Гинзбурга был установлен на Мушкетово, случилось непредвиденное. К надгробию потянулись люди, которые, казалось, не имели к нему ни малейшего отношения. Шли и ехали евреи, чьи родные были уничтожены во время оккупации в Донецке, в районе Агробазы Мариуполя, в других городах области. Безутешные, они припадали к памятнику, гладили его холодный бетон и плакали. Юрий Балдин: «Работа Гинзбурга явно выходит за границы семейного горя». Марина Третьякова, искусствовед: «Его мемориальная композиция подкупает своей искренностью. То, что надгробье следует взять под охрану и включить в реестр памятников истории и культуры, — безусловно. Плач по уничтоженным родным одного человека превратился в символ скорби целого народа. Я это знаю точно, к нему шли»… Так скульптура на Мушкетовском кладбище стала первым в истории Донецка памятником жертвам Холокоста… Вячеслав ВЕРХОВСКИЙ
1 2 3 4 5 Нравится Категория: Архитектура и памятники \| Просмотров: 2658 \| Добавил: Liza \| Теги: Наум Гинзбург, Мемориал, жертвы фашизма, скульптор Гинзбург \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 1

Порядок вывода комментариев:

1 Юрий (07.02.2012 00:59)

Спам

Этот памятник я знаю и не раз на нём бывал!!А вототметить этот замечательный монумент как великую реквию и память о Холокосте-у меня не хватило ума,когда я был активным участником возрождения еврейской жизни в Донецке!
Мы его воспринимали просто как надгробие-и это была наша ОШИБКА!!!!Это ИСТОРИЯ!!!!И Вы должны снимок этого монумента отправить в Иерусалим в музей Холокоста!!!!

« Январь 2012 »
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
						1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30	31


Имя *:
Email *:

Код *: