Главная » 2012 Июнь 13 » Семья Эфраима Цыгуткина
17:06 Семья Эфраима Цыгуткина | |
Публикуется впервые
На нашем сайте уже публиковались главы из книги Григория Цыгуткина "Возрожденная из пепла" о восстановлении синагоги и возрождении еврейской общины в Донецке.
Г. Цыгуткин сейчас живет в Америке и по просьбе одного из своих родствеников написал книгу о своей семье. В книге описан период от прибытия его предков поселенцев из Вильно на Украину и до наших дней. Мне дал возможность ознакомиться с этой книгой Михаил Лаевский, племянник Г.Цыгуткина.
Честное слово, я немного позавидовала родственникам Г. Цыгуткина. Я уже четыре года занимаюсь родословной своей семьи, но мне не удалось собрать столь подробное описание членов семьи и событий разных лет. Довольно большое место уделено в книге переселению евреев из Литвы и колонии Надежной. В книге указаны фамилии жителей этой колонии и рассказаны разные эпизоды истории колонии и ее жителей. В книге освещена жизнь семьи Цыгуткиных во время Гражданской войны, коллективизации, Великой Отечественной войны и других периодов истории, событий, которые затронули каждую семью нашей страны.
Я предлагаю Вашему вниманию главу, посвященную отцу автора, Эфраиму Цыгуткину.
Мой отец Эфраим (Ефрем) Григорьевич Цыгуткин (1885-1963) родился в колонии Надежное. До 13 лет ходил в хедер, окончил двухклассное училище, где изучали и русский язык.
После бар-мицвы, его отдали учиться портновскому делу. Хозяин был богатый человек, держал мастерскую и наемных портных.
Как водилось в то время, хозяин заставлял его работать по дому, учить отца он не спешил. Но за отца заступился наш дальний родственник Юдл Козел, и отца начали учить с малого: пришивать пуговицы и другие мелкие работы. Мастерская хозяина находилась в богатой колонии Хлебодаровка Волновахского района Донецкой области. Хозяин был злым человеком, но мастером был хорошим, особенно при раскрое материала.
К 16 годам, при помощи родственника и других мастеров мастерской, отец освоил портновское дело. Нужно отметить помощь родственника, он учил отца самой сложной работе портного: кроить материал. К 17 годам отец уже работал, как мастер, шил костюмы, жилеты, брюки и др. И в тоже время он распрощался с хозяином.
Юдл Козел и другие мастера поддержали отца, которому нужно было рекомендательное письмо хозяина, заверенное старостой колонии. Хозяин воспротивился, не очень хотел отпускать перспективного юношу, но отца поддержали все мастера, и он вынужден был оформить документ, о том, что отец прошел все стадии обучения и может самостоятельно работать.
Юдл Козел занял 10 рублей, и он с этим письмом поехал в Юзово (Донецк), где была казенная палата. Отец должен был сдать «экзамен», и доказать, что является «мастером-портным первой руки». Он должен был в присутствии членов палаты раскроить и сшить костюм. Купив материал, он для себя и сшил «тройку» т.е. костюм с жилетом. Экзамен он сдал хорошо, хотя изрядно переволновался. Получил диплом и с этого времени он официально стал профессиональным портным.
После экзамена ему снова помог Юдл Козел, который ушел от хозяина-эксплуататора. Они договорились работать вместе. Отец дал согласие работать с ним за 40 копеек с рубля. Для молодого парня это было, как находка. Отец взял в кредит швейную машину «Зингер». Вместе они работали два года, отец стал заправским мастером своего дела и с 19 лет стал работать самостоятельно.Отец «набил руку» на раскрое, самой ответственной операции портновского дела. Юдл Козел, сказал, что отец может и должен работать самостоятельно, и что он стал настоящим мастером.
Отец выбрал два немецких села: Мемрик и Галициновка, ныне Краноармейского района Донецкой обл. В этих селах он основательно освоил профессию, стал настоящим мастером. Одновременно отец стал присматриваться, как немцы ведут свое хозяйство. Села богатые, дома все кирпичные, хорошие хозяйственные постройки, а главное- лошади.
У немцев он понял, что при должной обработке и соблюдении правил ухода за землей, земля - это богатство, земля - это кормилица, земля для хозяина- это все! Кто был настоящим знатоком ведения сельского хозяйства в нашем роду, так это был мой отец! Забегая вперед, отмечу, что после революции его надел составлял 30 га, к 30-му году, это ему уже было маловато, он планировал арендовать гектаров 10-15.
Но мы отвлеклись от хронологии. В 1906 году, отец, как тогда говорили, должен «был стать к призыву» в царскую службу, но дефект ступни левой ноги спас его от армии. В 1910 году он женился. Жених он был видный, хорошо зарабатывал. Его избранница, Лана, была из семьи Свирских, состоятельного «клана». Это были хозяйственные люди, у нее было два брата Мейер и Перец. Я их помню. В 1918 году Лана скончалась от свирепствовавшего тогда тифа, и у отца на руках осталось четверо детей: Мендл-1911 г. рождения, Геня (1913 г.р), Эле-Хаим (1915 г.р.) и Рахиля (1917г.р).
В том же году он женился вторым браком на моей матери Эстер, у которой было двое своих детей Арон (1913 г.р.) и Дора (1915 г.р.). Я и все родственники считали, что моя мама Эстер совершила подвиг: вышла за вдовца с четырьмя детьми, младшей не было и годика.
Еще не раз вернемся к этой большой, дружной семье, где было «три сорта» детей! Мы уже упомянули, что у отца был надел земли 30 га, во время гражданской войны тяглом не обзаводились, лошадей могли конфисковать махновцы, белые и красные. Была единственная одноглазая кобылка Дунька, она не интересовала никого. Вот с этой одноглазой кобылки и пошло хозяйство отца.
...К 1925-26 гг. в хозяйстве уже было три пары рабочих лошадей. Лошади, упряжь, инвентарь: все было приобретено на заработанные деньги в немецких селах, и конечно, от продажи урожая. Особенно ценилась золотистая озимая пшеница.
Подросли дети, все они работали и помогали, как могли. Отец твердо придерживался правил, зная, что без черных паров не будет такого урожая пшеницы, как хотелось бы. И почти 10 га было отведено под черные пары. Кроме этого сеяли овес, кукурузу, ячмень, просо, гречиху.
Возле дома - «план» один гектар: сеяли картофель, овощи, бахчевые. Отец привез из Мелитополя саженцы и, почти, на половине огорода был высажен сад. Какие у нас росли абрикосы- колировка, груши, сливы, яблоки-семеренко, вишни и черешня двух сортов: желтая и красная! Словом, дом полная чаша!
Семья много работала, зато был достаток! Дети учились, сытые, одеты, обуты. Двор был полон живности: гуси, утки, индейки и куры. Крепкое хозяйство! После снятия урожая- зерно делилось на семена (неприкосновенный запас), на еду, сдачу продналога, остальное реализовалась по твердым ценам.
После революции в наших колониях начали «сколачиваться» сельскохозяйственные товарищества. Мой отец с евреями не хотел иметь дело, очень хорошо знал своих колонистов-сельчан.
В товарищество, которое создал отец, вошли: украинцы Грицько Горбань, Павло Маслеев и немец Отто Вал. Это был коллектив единомышленников. Отец, как самый грамотный, вел «бухгалтерию». Они брали в аренду конную молотилку, и после обмолота зерновых ее нужно было вернуть в целости и сохранности. Отец определял пай каждого члена товарищества и решал другие вопросы. Споров среди пайщиков не было: все знали, что Эфраим честный, добросовестный человек, работали на совесть совместно, и все оставались довольны после уборки урожая. Это были колонисты, разных национальностей, рожденные здесь же, жившие рядом испокон веков, говорили между собой на идиш.
Фото 1953 года Стоят: Леонид, его жена Соня, ее тетя Фира Сидят: Эфраим Цыгуткин, Хая Шиханович (Хатавич), Эстер Цыгуткина, Сашенька, Арон Коновалов, бабушка Алта. | |
|
Всего комментариев: 5 | |||
| |||