О нем практически нет информации в Интернете и старых газетах. Лишь в «Социалистическом Донбассе» за 31 октября 1980 года нашлась посвященная Самуилу Ратнеру статья под названием «Старейшина композиторов Донбасса». Но там дан только перечень его произведений со вставками: «много сделал и продолжает активно работать», «неувядающему вкусу к творчеству можно позавидовать» и т.п. Сегодня, накануне столетия человека, создавшего песни, сюиты, увертюры, концерты, названия которых говорят сами за себя («Трудовая симфония Донбасса», «Горячее сердце Донбасса», «Слава шахтерам Донбасса», «Освобожденный Донбасс», «Поэма о героях Донбасса», «Донбасс-Кузбасс»), мы хотим подробнее рассказать об этом незаслуженно забытом таланте.

«Мне - 07 лет!»

Будущий композитор, дирижер, концертмейстер, педагог, который десятилетия спустя поможет раскрыться множеству музыкальных жемчужин, родился 13 июня 1910 года в городе Ветка на Гомельщине в семье школьных учителей. Мать и отец рано ушли из жизни, и мальчик с 1919 по 1925 годы воспитывался в детдоме. Именно из тех голодных лет осталась в нем непритязательность к пище.

- «Валь, ты меня своими салатами с супчиками задушил», - жаловался он, - с улыбкой вспоминает народный артист Украины, известный баритон Валентин Землянский, который считает Ратнера одним из своих учителей. - Очень мало кушал. Мог выпить чашку чая, съесть булочку - и ему хватало...

Окончив четыре курса Гомельского музтехникума по классу фортепиано, Самуил Вульфович рискнул штурмовать Ленинградскую консерваторию. Пять лет обучался там композиции и дирижированию, после чего его направили в Минск. Там Ратнера и застала война. В результате бомбежки полностью сгорела его квартира с имуществом и всеми документами. Композитор эвакуировался в Алма-Ату (Казахстан), где работал в национальном театре. Потом - худрук Ворошиловградской (Луганской) филармонии, главный дирижер симфонического оркестра. В 1949-м попал в Донецк. Преподавал в музучилище (ныне академия им. Прокофьева), работал в филармонии, был концертмейстером в театре оперы и балета. Выйдя на пенсию, продолжал «болеть» творчеством. Награжден медалью «За трудовую доблесть», орденом «Знак Почета».

Но это всё - официоз, биографические строки. О том, каким же был замечательный композитор в живом общении, я попросил рассказать людей, лично знавших Ратнера.

- Он хромал, немножко горбился, но всегда был веселым, жизнерадостным. И всем окружающим внушал оптимизм, - рассказывает Землянский, великолепно исполнявший песни на музыку Ратнера «Горячее сердце Донбасса» и «Саур-Могила». - Очень грамотный, с потрясающей культурой речи. Мог лекцию прочитать по поводу любого композитора, будто по книге. Я - паренек, вышедший из шахтерской семьи, языком особым не владел, так что многому у него учился. Сделаю, к примеру, неправильное ударение в слове, он тут же повторяет его как бы между прочим, но уже так, как надо... Очень смешные делал «перевертыши». Уверял меня, что по утрам нужно обязательно заниматься ГИМАНТИЛЬНОЙ ДЫХАСТИКОЙ. А на вопрос, сколько ему лет, отвечал, к примеру, не 70, а 07. Какая-то детскость в нем была, светлость... 

Самуил Вульфович и Валентин Александрович много выступали вместе. Первый играл на аккордеоне, второй - пел. Исколесили всю землю донецкую.

- «Давай, Валечка, давай, дорогой соловейчик. Я с тобой как день не позанимаюсь - считай, что он потерян!», - говорил мне, - вспоминает Землянский. - Музыкальная память этого человека вызывала удивление и восторг. Мог с ходу сыграть какую угодно часть любой симфонии. Такта был потрясающего! Прежде, чем сделать замечание, всегда засыплет комплиментами... Незаслуженно его забыли, незаслуженно. Я вот, к примеру, его «Горячее сердце Донбасса» помню до сих пор.

И Валентин Александрович напевает:

Терриконы, терриконы.
Звезды ярко на копрах горят.
Прославляя край шахтерский,
О труде геройском говорят,
О труде шахтерском говорят...

Тостовик и концертофил

Очень тепло вспоминает ушедшего коллегу член Национального союза композиторов, заслуженный деятель искусств Украины, профессор Александр Рудянский, автор симфонической поэмы «Донбасс»; балета «Целина» (переименован после смены Брежнева в «Легенду о желтой степи»), за который получил звание лауреата всеукраинского фестиваля-конкурса и дипломанта всесоюзного; оперы «Путь Тараса» - о Шевченко (пока ее так и не удалось поставить: только договорится с министром культуры, как тот… меняется); ряда песен о нашем крае: «Донецк - родная сторона», «Поет шахтерская душа», «На бульваре Пушкина».

- В 1977-м я приехал из Казахстана в Донецк. И начал работать в этом заведении, - обводит он рукой стены нынешней муз-академии. - Как и Ратнер, я на тот момент уже являлся членом Союза композиторов. Организация в Донецке тогда была малочисленной - до десяти человек. Все значительно моложе нас с Самуилом Вульфовичем (он был старше меня на 25 лет; отлично помню, как мы отмечали его 75-летие и мои полста совместным юбилейным выступлением в филармонии). Так что нет ничего странного, что мы подружились. Давали концерты в колхозах, на шахтах, заводах. Сейчас, увы, такого нет… Как обрели независимость, закончились такого рода поездки. Наверное, уже и клубы, где мы выступали, по бревнышку-кирпичику растащили.

Александр Рудянский: «Я скажу как композитор: Ратнер - это была величина!»

По словам Александра Николаевича, старейшина композиторов Донбасса был абсолютно неконфликтный человек. Со всеми мог найти общий язык. Не строил из себя величину.

- Мы дружили семьями, - продолжает Рудянский. - По праздникам ходили друг к другу в гости. Он мог выпить, но - в меру и только под отличные тосты, которые сам блестяще говорил. 

По моей просьбе Александр Николаевич садится за фортепьяно и играет одну из донбассовских тем Ратнера. Из-под умелых пальцев выплескивается прекрасная мелодия, а в ней - сплав природной и индустриальной красоты нашего замечательного края.

На прощание Рудянский рассказал об одной удивительной черте Ратнера: «Они с супругой Верой Зиновьевной, преподавателем английского, ходили практически на каждый концерт в филармонии и постановку в оперном театре. Остановить его могло лишь плохое самочувствие... Очень приятно, что «Донбасс» вспомнил о Самуиле Вульфовиче. Он был действительно неординарный человек, любящий и прославляющий наш край». 

«Он давал крылья!»

Еще маленькой она била пальчиками по столу, представляя себя пианисткой. Мечты сбываются: 33 года проработала Галина Штейн учительницей фортепьяно в Волновахе и вечерней музыкальной школе Донецка (та была самой крупной в Украине!). А в тридцать лет открыла в себе дар написания мелодий. Ожидая опаздывавшего ученика, стала наигрывать что-то, потом записала ноты. И загорелась...

- У нас работала жена Альберта Водовозова - главы Союза композиторов области, который фактически основал Ратнер, - вспоминает Галина Григорьевна. - Я обратилась с просьбой подсказать учителя. Она дала адрес и телефон Самуила Вульфовича. С 1976 года я стала как минимум раз в неделю ходить к нему. Жили они с Верой Зиновьевной скромно, в двухкомнатной квартире по Университетской. 

По словам Штейн, у мэтра была своеобразная манера преподавать: «Он не столько обучал, сколько направлял. И всегда ободрял, давал крылья!».

Галина Штейн с вокализом «Памяти учителя».

На один из уроков Штейн принесла «Экспромт», который Ратнер предложил расписать на трио - фортепиано, виолончель и голос. Еще при жизни Самуила Вульфовича они исполняли получившееся произведение вместе. А в 1995-м, спустя три года после его смерти, на отчетном концерте Галины Григорьевны это произведение впервые прозвучало в зале областной филармонии под названием «Вокализ памяти учителя».

После смерти Ратнера (похоронили мэтра на кладбище у Донецкого моря, а прощание проходило в фойе филармонии, стены которой впитали мелодии, написанные его сердцем) ученица еще больше сблизилась с вдовой композитора, которая всегда относилась к ней, как к дочери. «Так жалко ее было... Господь им с Самуилом Вульфовичем деток не дал, - утирает слезы Штейн. - Она называла меня Галочка Григорьевна. Ушла уже в лучший мир».

Вечер памяти Ратнера устраивался в Донецке лишь один раз. И сделал это Григорий Аркадьевич - супруг Галины Григорьевны - в Доме работников культуры.

С могилы мэтра вандалы стянули красивые цепи. 

Увы, но край, воспетый сиротой Самуилом, быстро забыл композитора...