21:19 ВОСПОМИНАНИЯ ЗАЛМАНА АРАНА. ЧАСТЬ 4. | |
1917й годФевральОднажды возвращается домой отец из почты и рассказывает шепотом:"На улице говорят, что Николай сброшен с престола, и в Петербурге произошла революция". Тут же я поспешил на улицу, на которой ещё час назад ничего не было заметно. Но однако, всё менялось очень быстро. Сплошь и рядом стояли группки людей, которые перешёптывались друг с другом. Проходят несколько мгновений, и уже можно было увидеть целующихся людей. Откуда-то слышится эхо "Марсельезы". Людей с красной лентой на отвороте одежды становится всё больше и больше. Но самым решающим и заметным в своём окончательном изменении было то, что мелькали и ускользали фигуры городовых, этих полицейских царского режима. На их мясистых и ненавистных лицах можно было заметить некую застенчивую и растерянную улыбку. Мощные и покрасневшие затылки городовых выглядели уже по-другому. Эти затылки словно прогнулись под какой-то тяжестью. Погоны на мундирах городовых были сорваны. Многие поколения мечтали сорвать и разодрать эти погоны! Вокруг всё охвачено волнением. Улицы заполняются толпами людей. В центральных местах Юзовки организуются стихийные митинги. Ораторствуют на них известные личности и совсем анонимные люди. С улиц и придорожных канав исчезают пьяные. Ночь проходит без сна. На следующий день утром приходят из центра страны праздничные газеты. Из них можно узнать о подробностях исторического события. Выстраивается огромная демонстрация жителей местечка и рабочих с окраин. В море красных флагов можно увидеть также бело-голубой флаг*. Вокруг него собираются тысячи евреев. Из рядов пробивается пение "А-тиквы" ("Надежды")** на главном митинге держит речь эсер Зорин. Русский человек, громадный блондин. По ходу своей речи он плачет и показывает костлявые руки, словно только сейчас сброшены с них кандалы. За ним выступает меньшевик Мишкин, еврейский парень, небольшого роста, тёмненький, осунувшееся лицо. И над всем этим растекает изобилие солнца и пьянящий весенний запах. ИнфляцияГоре, принесённое инфляцией народу, я увидел на примере отцовского дома. Десятки лет мой отец откладывал сбережения с его небольшой заработной платы и мелких побочных доходов. С полтинника к рублю, от рубля к трёшке. Затем к пятёрке, потом к десятке. И от этого к двадцати пяти рублям. И наконец, рекордная сумма — "катеринка", то есть купюра в сто рублей с изображением Екатерины Великой. Хранил свои сбережения мой отец в накопительной кассе почты. И оттуда переводили деньги в Юзовское отделение Государственного банка. По ходу проишедшей революции с её превратностями превратились цветные денежные купюры, впитавшие многочисленные мучения, в бесполезные и обесцененные. Удивлялся я внешнему спокойствию отца при постигшей его экономической катастрофе. ЛетоПо улице ведут колону заключённых под стражей милиционеров. Командир милиционеров похож на зажатый квадрат. Неожиданно раздался выстрел и послышался крик. Заключенный, в которого стреляли, побежал, придерживая руку на груди. Вот он побежал извилисто, зигзагами. Было видно, что он напрягает последние силы, стараясь не упасть. Не упасть и остаться на ногах, тем самым не потерять последнюю связь с жизнью. Но всё же он падает. Группа заключённых продвигается вперёд, не снижая ритма шага. ОсеньПришли осенние дни. Небо стало хмурым, и вместе с ним помрачнели и лица людей. В качестве символа из "позавчера" сидит у входа в Городской Сад торговец семечками, бывший управляющий юзовским отделением Государственного банка. На его красивом и ухоженном лице впечатано выражение позора. Эсер Зорин поколачивает свою жену-еврейку за то, что она пристрастилась к свободной любви. Сын портного Пектера стал анархистом. Он опоясался связкой гранат и лимонок, скачет на коне и стреляет в воздух из русского нагана.
ОктябрьВечером, накануне демонстрации в клубе"Цэирей Цион" разгорелся ожесточенный спор. Принять участие в демонстрации или нет? Протестовать против могильщиков демократии или нет? В конце концов было решено принять участие в демонстрации. В споре, который затянулся до позднего времени, мы забыли подготовить ткань для транспаранта с лозунгом. Но всё же вышли из положения. Достали фанерную доску. На ней написали углём в виде похоронного объявления "Да здравствует Учредительное собрание!"В день демонстрации местом встречи был назначен наш клуб. Группа, которая собралась, насчитывала тридцать человек. Я нёс фанерную доску в защиту Учредительного собрания. Мы подошли к центру демонстрации. Постояли, перед нами проходило мощное шествие с её лозунгами и песнями. Демонстрация растянулась на многие километры. Над ней развевались и покачивались лозунги "Вся власть Советам!", "Смерть — буржуям!", "Мир — хижинам!, война — дворцам!". ОктябрьВчера умерли семь слов
Перевод с иврита П. Варият
Впервые опубликовано на сайте http://infodon.org.ua/
| |
|
Всего комментариев: 0 | |