C семьей Норкиных я познакомилась заочно, когда на одном из сайтов нашла совершенно уникальные воспоминания Леонида Норкина о послевоенном Сталино. Автор подробно рассказывал о быте того времени, о детских играх и проказах, о школах и учителях, которых до сих пор с благодарностью вспоминают многие дончане, и многом-многом другом, о чем больше нигде не прочитаешь-  не так много находится желающих пуститься в путешествие по волнам своей памяти. А ведь эти подробности - ценное свидетельство того времени.

Позднее, когда Норкины посетили свой родной город, мы встретились. В этом визите  Леонид и Галина соединили приятное с полезным: они участвовали в подготовке автопробега "Дорогами победы". 

Мы продолжали   переписываться, и от Галины Норкиной я узнала об уникальном проекте "Невостребованная память". В этом проекте Галина приняла самое активное участие. Благодаря ее самозабвенному, подвижническому труду сотни писем солдат Великой Отечественной обрели новую жизнь. Сегодня мы помещаем эссе Галины о ее работе в этом проекте.                       

   Я, Норкина Галина, 1940 г.р., уроженка Днепропетровска (Украина), всю свою сознательную жизнь прожившая в Донецке (Донбасс), имеющая постоянное место проживания в городе Регенсбурге (ФРГ), с декабря 2012 года являюсь участником международной группы поддержки проекта "Невостребованная память», который организован в Тель-Авивском университете. Цель проекта - создание архива военной корреспонденции, сохранение и изучение писем второй мировой войны.

«Автор проекта, Смиловицкий Леонид Львович— советский, впоследствии израильский историк, специалист по истории евреев в Белоруссии, доктор исторических наук, автор 250 статей и 4 монографий». Википедия

В 2012 году в Германии, в периодической печати я прочитала материалы  Леонида Смиловицкого, доктора исторических наук, работающего в Израиле, в Тель-Авивском Университете. Он является автором проекта «Невостребованная память» по сохранению писем военных лет.

Для меня его статьи стали толчком для сотрудничества с этой программой, и я стала волонтером ее.

Узнав, что Л.Смиловицкий собирает фронтовые письма, очень многие люди, чудом сохранившие уникальные памятники истории на протяжении десятилетий, присылают ему эти листочки, «которые дышат». На основе этих писем автор проекта готовит материал для книги памяти. Письма написаны разными людьми, разного возраста и  образования. Длительное хранение писем и разный, порой совершенно неразборчивый почерк авторов затрудняет их прочтение. Поэтому Л. Смиловицкому понадобилась помощь в расшифровке этих писем. Вот этим я и занимаюсь на протяжении всех этих лет.

С одной стороны, нужно обладать большим терпением, знанием психологии человека, писавшего письмо, чувствовать, чем он жил, его тревоги и заботы. И очень важно сохранить стиль автора письма.

А с другой стороны, эти письма – живая история, это роман в письмах, порой с продолжением, порой без…

Мне приходится жить судьбами чужих мне людей, болеть их судьбами, любить их близких и ненавидеть врагов.

Да. Мне больно. Но я уже без этого не могу.

   Немного статистики: за 2, 5 года (на 1.06.2015 г.) мною расшифровано 2050 писем от 101 корреспондента. Это могло быть от одного до сотен сохранившихся писем. Больше всего расшифровано писем от семей: Должанский - Эпштейн (412), Канцедикас (151), Мазлер (143), Менаше Ваиль (134), Шифрин – Нехамкин (69) и т.д.

   Расшифровка фронтовых писем представляет собой прочтение и печатание этих бесценных документов истории, которые удалось сохранить родными  и близкими людьми  солдат, воюющих в Красной армии. Это гигантская работа требует больших моральных и физических сил, поэтому я бы разделила эту работу на два блока: нравственный и физический.

   Я - из того поколения, кого война коснулась своим крылом, для меня память о прошлом наших отцов свята, и возможно, по этой причине я взялась за эту работу. Только читая письма (а им около 70 лет!) тех давних времен, невольно проникаешься духом времени, происходящих событий… 

   Расшифровывая их, погружаешься в калейдоскоп судеб людей, которые жили, воевали, любили, растили детей – это сродни хорошей книге. И ты уже не можешь оторваться от этой книги жизни, она захватывает тебя целиком, ты не можешь спать спокойно, ты страдаешь вместе с героями этой книги, плачешь, когда погибают их дети, радуешься успехам…

Поверьте, это очень нелегкий нравственный труд, жить судьбами чужих тебе людей, но отстраниться от них ты уже не в состоянии.

  Не менее важную роль в расшифровке фронтовых писем играет технический аспект работы. Ведь эти письма написаны людьми разного возраста, уровня образования, культуры.

Вот выдержка из работы Л.Смиловицкого «Чтение писем»:

«Ознакомление с частной перепиской в ее первозданном, рукописном виде представляет большую трудность. Большинство текстов писем малоразличимы. Спустя семь десятилетий чернила на них выцвели, карандаш истерся, бумага стала хрупкой. После чтения только нескольких писем глаза устают, не говоря уже десятках или даже сотнях. Но главную трудность представляет незнакомый почерк и сокращения, которые встречаются в тексте письма. Навыки письма в условиях полевой жизни и большого промежутка времени, когда солдат брал в руки «перо» и бумагу, утрачивались. Руки грубели, пальцы не слушались. В полевых условиях не было ни стола, ни стула, писали лежа, на котелке, ступеньке, броне танка, прикладе автомата, и не всегда при дневном свете. Все это сказывалось на почерке, который с трудом читали даже родные».

                  Из переписки с Леонидом Смиловицким:

14.11.2014.

Леонид, добрый вечер!
Прошло уже минут 45-50 после получения Вашего очередного блока писем «Березкин Наум», и все это время я проводила подготовительную работу к дешифровке. Вы, конечно, все знаете сами, но я Вам расскажу, как это делаю я.

1. Прежде, чем приступить к основной работе, я со всех Ваших писем скачиваю присланные кадры в папку "Загрузки", переписывая на листочек их номера. Для достоверности сверяю их количество с присланными Вами. Совпало! Ничего не потеряла. Молодец, Галочка!

2.  Прочитывая каждый кадр, сортирую их по письмам. В одном письме - 1 кадр, в другом-2, в третьем - 3. Ищу начало и конец каждого письма. Получилось 13 писем. Еще раз молодец!

3.  Теперь в «Wörd -е» открываю чистый лист для печатания письма, пишу номера кадров и складирую их в каждую папку. Итак, подготовительная работа закончена, к расшифровке приступлю завтра, в полной боевой готовности. Ну, совсем молодец!
Попутно полюбовалась красивыми молодыми людьми на фотографиях и почерком. Осталась довольна!
Это моя технология подготовки к работе.

   Сейчас я занимаюсь расшифровкой писем семьи Канцедикас. Они тоже относятся к разделу уникальных фронтовых писем. Сергей и Шева – молодая семья, созданная накануне войны. У них растет маленький Александр. Все 5 лет войны они были разлучены (за исключением редких и коротких встреч). Но это не помешало им сохранить свою любовь, свежесть чувств и отношений. Их письма очень лиричны, наполнены такой любовью, лаской, тоской, что трогают до глубины души.
Я расшифровала столько мужских писем к женам, что могу даже позволить себе некоторые рассуждения на это  счет.
Практически все мужья проявляют заботу о женах, детях, семьях. Некоторых беспокоит материальное состояние семьи, их интересуют цены на рынке, что можно продать, чтобы выжить, но они не позволяют себе открывать в письмах чувства, эмоции. Письма Якова Эпштейна - вне обсуждения, его связь с дочерью Рут, любовь к ней поразительны.

Письма Сергея к жене - одни из немногих, где звучит любовь!

Но  все они люди, со своими чувствами, эмоциями, характерами...

И мы через десятилетия можем только ретроспективно оценивать человеческие чувства и взаимоотношения по их сохранившимся письмам.

Давненько мне не приходилось работать с такими "тяжелыми" письмами. Написано на темно-коричневой бумаге, много потертостей на сгибах, поэтому вынуждена была делать пропуски...
О тексте во многом догадывалась, зная содержание предыдущих писем.

,

 Эти, трудно читаемые письма - письма Э. Канцедикас к мужу

Выдержки из переписки Сергея и Шевы Канцедикас

30 декабря 1944 года   Сергей – Шеве

«Шевулинка, любимая! Деточка, получил твои письма от 2, 11 и 13, открытку от 15 и замечательную твою фотографию. Деточка, так тепло стало на душе, когда я увидел твои фото! Красивая, мечтательная девочка, ты осталась такой же чистой, светлой, как тогда, когда вошла в мою жизнь, такая же и теперь.

 Деточка, в твоих письмах меня много волнует, я глубоко прочувствовал, пережил то, что ты пишешь про себя, о своем отношении к жизни.

14 марта 1945 года.  Шева – Сергею

«…Я пела малютке «Землянку» и на минутку вспомнила, как ты лежал тут, возле меня и пел тут эту песню. Теперь я сижу возле печурки, пишу, и все тут говорит о тебе, вспоминается, как я сидела с тобой молча у печки, только держала твою руку, и все думы и чувства, и желания сводятся к одному – тебя, иметь тебя возле себя, суметь смотреть  тебе в глаза и держать твою руку. …сегодня мне ужасно тяжко, так, как бывает человеку очень редко, только иногда. В груди стала какая-то боль, будто вся тяжесть этих трех лет напряженного, тревожного ожидания тебя пала вдруг на меня, какая-то усталость и какой-то протест, желание, во что бы то ни стало увидеть тебя, оставить и иметь всегда возле себя. Ведь не много у нас еще было этой «брачной жизни», но все это так приковало меня к тебе, что невозможно думать и жить чем-то другим.»

15.11.2014 Закончила расшифровку писем жены к Науму Березкину.

Леонид, здравствуйте!
Только получив эти "упущенные" кадры, я оценила Вашу тактичность, скорее всего, Вы не хотели меня расстраивать раньше времени. Но мне так захотелось, чтобы Наум остался жив, что начала расценивать слово "убыл", как перевод в другую армию, часть, отъезд в командировку...
Прочитывая немногословные, написанные четким почерком, полные житейских подробностей письма Тани мужу, я вдруг поняла, что из 88 корреспондентов, чьими письмами я занималась на протяжении 2-х лет, не менее 80% - это мужчины. И это понятно, ведь сохраняли фронтовые письма мужчин с фронта. Ответные женские письма  сохранялись редко. Но, так уж сложилось.
С технической стороны - когда сканировались эти письма, уголки писем часто были загнуты, что мешало прочтению последних строк, о многом пришлось догадываться.

18.11.2014г.

Отсылаю самое большое письмо Наума Березкина.
С технической стороны проблем нет. Пишет умно, четко, понятным и красивым почерком. Расшифровывать такие письма, несмотря на обширность материала, одно удовольствие.
С моральной точки зрения тоже не придерешься, любит семью, заботится о ее будущем, письма довольно назидательные, но вот чувств своих к жене, "детишкам" Наум не показывает, скрывает...
          Но не мне его судить…

17.11.2014 г. Письма Антопольского…

Леонид, несколько слов об этом письме. Чисто технические вопросы:
написано интересно, грамотно, четким почерком, НО!
- написано с обеих сторон на такой тонкой бумаге, что все просвечивается и мешает прочтению текста. Но я справилась!
- у Раи, автора письма, есть такая манера написания, она часто ставит многоточия. Они авторские и вовсе не означают мои пропуски текста.
Всего доброго. Галина

26.11.2014

Дорогая Галина!

 Посылаю Вам одно письмо повышенной сложности, только Вам под силу.

Однако, если  это потребует слишком много трудов, отложите. Леонид

27.11.2014

Леонид, Вы вчера прислали мне письмо Векшина. Его я увидела только сегодня. Решила не откладывать и сразу расшифровать.
Действительно письмо сложное, бумага тонкая, текст просвечивается. Начало письма отсутствует. Много потертостей.
Так как для меня стиль  и почерк автора совершенно не знаком, то некоторые слова, особенно имена и фамилии, прочитать очень сложно. Поэтому так много пропусков (...)

   В 2013 году я много месяцев посвятила расшифровке писем семьи Должанские – Эпштейн. Это были 412 писем, которые я помню и сегодня. Архив удалось сохранить дочери Якова Эпштейна, Рут Яковлевне Поляк (Эпштейн). С ней у меня была коротенькая переписка, которой я очень дорожу. Ей было 90 лет, и через несколько месяцев после нашего короткого общения она умерла.

19.7.13   Иерусалим       Рут Поляк – Галине

Глубокоуважаемая Галина!

 Я с большим трепетом погрузилась в мой семейный архив, времени нашей войны, и совершенно поражена той колоссальной работой, которую Вы провели по дешифровке писем с фронта моего отца майора медицинской службы, профессора Я. Эпштейна. Я отдаю себе полный отчёт, какая это была мало выполнимая задача, зная чрезвычайно трудно читаемый папин почерк.                       

 Благодарю Вас бесконечно!

               Рут Поляк, заслуженный деятель науки России, профессор

19.7.13        Галина – Рут Поляк

Уважаемая Рут Яковлевна!
Большое Вам спасибо за слова одобрения и благодарности за мой труд.
Я расшифровала около 400 писем не только Вашего папы, но и письма Зорика, и мамы, ее переписку с родней в Палестине. И дело даже не в том, что почерк Якова трудно читаем.
Его образованность, интеллект, трудная, но необыкновенная судьба настолько захватили меня, что я без этих писем уже жить не могла. В течение нескольких месяцев я была свидетелем жизни Вашей семьи. Это сага!
Я прочувствовала теплые отношения Якова и Нины, их боль от потери сына (читать эти письма без слез я не могла, ведь мне это очень близко, т.к.5 лет тому назад мы потеряли своего старшего сына. А ему было только 44! )
А Ваш папа - вообще уникальный человек, я преклоняюсь перед ним, перед его памятью. А как он любил Вас! Его наставления в письмах любимой Рутик потрясают!
А еще я преклоняюсь перед Вами, сумевшей сохранить память о близких, этот неповторимый архив. Дай Вам Бог здоровья еще на долгие годы!

Буду рада продолжению нашей связи.  С уважением  Галина

20.07.13г. Рут Поляк - Галине

Уважаемая Галина!

Спасибо Вам большое не только за Ваш бесценный труд, но и за понимание особого характера моей семьи и той обстановки, в которой мы с братом выросли

Будьте благополучны

Ваша Рут Поляк

А ниже я приведу часть своей переписки с московским журналистом, Сергеем Нехамкиным (я расшифровала 69 писем его родни)

4 ноября 2013 г.   Сергей Нехамкин, Москва - Галине

Галина, здравствуйте! Извините, я не знаю Вашего отчества, потому обращаюсь немножко запанибрата.

Это пишет Сергей Нехамкин, журналист, внук того самого Льва Нехамкина. которым вы сейчас так серьезно занимаетесь. Естественно, о Вас я узнал от Лёни Смиловицкого.

Должен высказать Вам глубочайшую, искреннюю благодарность за то, что Вы делаете. По сути, Вы взялись за работу, которую должен был сделать я, но… текучка, расстояния, вечный газетный конвейер...

В результате получилось, что эта ноша легла на Ваши плечи.

Лёня вышел на очень важную тему, казалось бы, лежавшую на поверхности. "Лицом к лицу лица не увидать" --  фронтовые письма есть, наверное, в каждой семье, но воспринимают их обычно как частные семейные реликвии, ценные для родственников, но не для истории в целом. Лёня взялся за обобщение -- и погрузился в самостоятельный пласт информации о прошлом, лучше любых официальных документов раскрывающий тенденции, психологию тогдашних людей, особенности эпохи. Но это всё невозможно было бы без помощи таких людей, как Вы -- он просто физически не смог бы переработать такой массив материала.

Еще раз огромное спасибо Вам за ту работу, которую Вы делаете.

С искренним уважением и благорасположением,

Сергей Нехамкин

6 ноября 2013        Галина – Сергею, г. Регенсбург

Добрый день, Сергей!
   Несколько слов об истории наших отношений с Леонидом Смиловицким. Его газетные статьи о "невостребованной памяти" упали на благодатную почву. Все, что связано с войной, для меня - не пустой звук… Я живу судьбами этих людей, люблю и умираю вместе с ними...

Без этих писем я уже не представляю своей жизни.
Кстати, сегодня я подвела своеобразные итоги своей работы за год. Мною расшифровано 785 писем, написанных людьми разного возраста, разного уровня образования и культуры, написанных разными почерками... Что сказать, порой приходится хорошо поломать голову!
Но Леонид делает дело огромной важности, и я рада помочь ему в этом.
Спасибо за Ваше письмо и отношение ко мне.
С уважением ГАЛИНА

29.11.2013  Сергей – Галине, г. Москва

 Уважаемая Галина!

У меня не хватит слов, чтобы выразить Вам благодарность за работу, которую Вы проделали с перепиской моих родителей -- Марии Вагановой и Давида Пинхасика. Говорю простое и сердечное спасибо! Вы первый человек за пределами нашего семейного круга, который прочитал ВСЕ их письма и так внимательно, скрупулёзно и уважительно их расшифровал. Еще раз спасибо Вам и за работу, и за ту душевную близость к Вам, которую я отныне чувствую.

Сергей Ваганов.

30 ноября 2013 г. Галина – Сергею г. Регенсбург

 В течение многих дней я была свидетелем жизни Вашей семьи. Это сага! Я прочувствовала теплые и порою сложные отношения Марии и Давида, любовь к маленькому Сереже, их боль от потери друга, Лёвы....
    Вы можете быть совершенно спокойны, и уверены в том, что информация, почерпнутая мною из семейных писем, никуда не уходит. Это - только мое и тех людей, кого оно касается.
Жизнь каждого настолько уникальна, что у нас нет никакого права обсуждать и осуждать кого-либо из них.

 А еще я преклоняюсь перед Вами, сумевшим сохранить память о близких, этот неповторимый архив. Дай Вам Бог здоровья на долгие годы!

                                                                                   Галина Норкина